в том случае,
если программа алготрейдинга заранее знала, что будет делать «Мамба».
Если сформулировать вопрос таким образом, то ответ очевиден. Это не случайность. Не аномалия. «Черная мамба» стала жертвой атаки. «Тупая» программа алготрейдинга была написана специально для того, чтобы приманить «Мамбу», вовлечь ее в крупные рискованные операции, а затем захлопнуть ловушку короткого сжатия.
Не успел Лансинг подумать об этом, как из коридора послышался взволнованный голос и в кабинет ворвался Эрик Моро, его молодой, одетый в джинсовый костюм партнер. Бледное лицо программиста было взволнованным.
– Какого черта? Какого черта?!
– Сядь, Эрик. – Дж. Паркер вытянул руку с растопыренными пальцами.
– Ты что, не смотришь на мониторы?! Ты не видишь, что произошло?
– Пожалуйста, сядь. – Лансинг не опускал руку.
– Я хочу знать, что здесь происходит!
– Все очень просто, – тихим голосом произнес бизнесмен. – Мы стали жертвой специальной операции.
Моро пристально смотрел на него, и его лицо приняло задумчивое выражение.
– Тебе и вправду лучше сесть.
Затем Эрик опустился в массивное кожаное кресло и с шумом выдохнул.
– Мы должны, – продолжил его партнер, – найти того, кто это с нами проделал, и предпринять соответствующие действия.
– Соответствующие действия? Например? Какими могут быть «соответствующие действия» против этой вонючей мрази, которая только что нагрела нас на четыреста миллионов долларов?!
– Нечто настолько ужасное, чтобы больше никому даже не пришло в голову так поступать с нами. Только тогда, – Лансинг холодно улыбнулся, – мы сможем обезопасить наш бизнес.
Лимузин подвез Форда до того места, где подъездную дорогу перегораживали полицейские барьеры и охраняли агенты ФБР. Детектив вышел. Был чудесный осенний день – красные кленовые листья, синее небо с пушистыми облаками… Стены испытательного модуля Годдарда уцелели, но основная часть крыши лежала в виде обломков на окружающих здание лужайках. Следователи в костюмах химзащиты медленно прочесывали местность, собирая улики в синие контейнеры и расставляя маленькие пронумерованные флажки.
Уайман направился к палатке и подсобной площадке, разбитой прямо на дороге. Откинув клапан палатки и войдя внутрь, он увидел вешалки с костюмами химзащиты, коммуникационное оборудование, душ для дезинфекции и десятки следователей, которые куда-то шли, делали записи, переговаривались по рации и осматривали улики. Наконец ему удалось разыскать островок безопасности, где он должен был встретиться с руководителем проекта «Кракен».
Форд узнал Энтони Гровса по фотографии из досье, которым снабдил его Локвуд. Увидев его, Гровс пошел навстречу. Правая рука у него была на перевязи, так что они пожали друг другу левые руки. Ладонь ученого была вялой и липкой.
– Доктор Гровс? Я Уайман Форд, – представился сыщик.
– Можете называть меня Тони.
Вид у Гровса был ужасный – лицо бледное и, несмотря на прохладный осенний воздух, покрытое капельками пота. Ничего удивительного, подумал Форд. Но самое главное, Энтони выглядел так, словно был раздавлен, пребывал на грани срыва и держался из последних сил.
– И как же… – Голос Гровса дрожал. – Как вы собираетесь это сделать?
– Если не возражаете, мне бы хотелось осмотреть место аварии.
– Конечно. Но нам придется надеть защитные костюмы. И еще нужен сопровождающий.
Сотрудник службы безопасности подобрал для них костюмы и вместе с ними прошел через выбитые взрывом двери внутрь разрушенного здания. Они шли сзади, и Тони заговорил почти истерическим тоном:
