Часть IV: Возвращение
Глава 23: Тень звёзд
Ночь в Авроре стала глубже, её зеркальные башни сияли, как стражи, отражающие звёзды, но свет их дрожал, как пламя под порывом ветра. Мира стояла на Центральной площади, её босые ноги ощущали холод мозаичного пола, выложенного мастерами, чьи песни о зеркалах – древние, как само стекло – теперь звучали в каждом её шаге, как эхо прошлого, зовущее к звёздам. Ветер нёс ароматы города: пряный дым костров с восточного рынка, солёный привкус моря за горизонтом, тонкий запах цветов, которые увядали под звёздным светом. Голоса тысяч людей – молитвы, крики, шепот – поднимались к небу, но теперь в них слышалась тревога, как трещина в мелодии, которую они пели вместе.
Кристалл в её руке сиял золотым светом, его тепло было как пульс моста к звёздам, но этот пульс стал неровным, как сердце, борющееся с тенью. После того, как она стала опорой, держащей эхо бесконечности, Мира чувствовала себя не просто мостом, не просто светом – она была нитью, натянутой между Авророй и звёздами, готовой порваться под новым испытанием. Тревога, что шептала в ней с прошлого вечера, выросла, как тень звёзд: "Что, если мост – иллюзия? Что, если я веду их в пустоту?" Она сжала кристалл, но тепло не заглушило этот голос – он стал громче, как отголосок её старой жизни, финансиста, боящегося потерять контроль.
Толпа собралась вокруг, их лица, освещённые факелами и зеркалами, были смесью надежды и страха. Люди держали свои звёзды – бумажные, стеклянные, вырезанные из дерева, – но их руки дрожали, как будто свет мог угаснуть. Дети прижимались к родителям, старики пели песни мастеров, но их голоса срывались, как струны старого инструмента. Экраны на башнях пульсировали, показывая сеть золотых нитей, уходящих к звёздам, но тёмные пятна – тень звёзд – росли, как чернила, расползающиеся по воде. Мира подняла кристалл, и его свет хлынул вверх, соединяясь с зеркалами, с башнями, с небом, но сеть задрожала, как мост под ударами бури.
"Слушайте," – сказала она, её голос разнёсся над площадью, как музыка сфер, усиленная сетью, которую они строили, но в нём мелькнула тень сомнения. – "Мы строим мост к звёздам, мы поём его, мы сияем для него. Но тень звёзд идёт за нами. Мы должны держаться – вместе."
Толпа вдохнула, их голоса слились в шепот, который дрогнул, как ветер в пустоте. Хранители стояли рядом, их кристаллы сияли, но свет был рваным, как их собственные сердца. Александр, его золотистые глаза потемнели, а руки сжались, как будто сеть времени выскальзывала из них. Лейла, её белоснежное одеяние струилось, но её пальцы дрожали, как у целителя, потерявшего пациента. Дамир, чьи седые волосы блестели, как зеркала, сжимал проектор, но его взгляд был пуст, как у учёного перед неразрешимой задачей. Кира, её рыжие локоны горели, но кисть в её руке упала, как будто краска иссякла. Дрейк, его тёмная фигура была частью света, но тень за ним сгустилась, как хаос, готовый вернуться.
Александр шагнул к ней, его голос был как горный поток, но в нём звучала боль. "Сеть времени рвётся," – сказал он, его пальцы дрожали, как струны, готовые лопнуть. – "Я вижу её – она тянется к звёздам, но тень звёзд режет её, как нож. Я держал её в Тибете, среди гор, где монахи пели, но теперь… я не уверен, Мира. Что, если я потеряю её?"
Лейла подошла ближе, её пальцы коснулись мозаики, и нити судьбы вспыхнули, но их свет был слабым, как угасающий огонь. "Судьбы кричат," – сказала она, её голос стал глубже, но сломался. – "Я чувствую их – они рвутся, как в Каире, где улицы пахнут песком и кровью. Я исцеляла их, но эта тень… Что, если я не смогу их спасти?"
