Толпа вдохнула, их голоса слились в хор, который поднялся к небу, как волна, смывающая тьму. Хранители стояли рядом, их кристаллы сияли, как звёзды в рассвете, но в их глазах всё ещё мелькали тени – не сомнения, а отголоски боли, которую они преодолели. Александр, его золотистые глаза сияли, как утренний свет, но руки дрожали, как будто сеть времени ещё помнила её разрывы. Лейла, её белоснежное одеяние струилось, но её пальцы сжимались, как у целителя, боящегося новых ран. Дамир, чьи седые волосы блестели, как зеркала, держал проектор, но его взгляд был напряжён, как у учёного перед последней формулой. Кира, её рыжие локоны горели, как рассвет, но кисть в её руке дрожала, как будто краска могла иссякнуть. Дрейк, его тёмная фигура была частью света, но тень за ним шевелилась, как эхо хаоса, которое он победил.
Александр шагнул к ней, его голос был как горный поток, но в нём звучала усталость. "Сеть времени держится," – сказал он, его пальцы сжались, как струны, пережившие бурю. – "Я вижу её – она тянется к звёздам, где голоса за тенью ждут. Я держал её в Тибете, среди гор, где монахи пели ветрам, но она чуть не сломала меня. Я готов, Мира, но цена велика."
Лейла подошла ближе, её пальцы коснулись мозаики, и нити судьбы вспыхнули, их свет был ярким, но хрупким. "Судьбы сияют," – сказала она, её голос стал глубже, но в нём мелькнула тень слёз. – "Я чувствую их – они тянутся к звёздам, как в Каире, где песок хранил их крики. Я исцеляла их, но чуть не потеряла себя. Я готова, но сердце болит."
Дамир активировал проектор, и голограмма ожила – карта Авроры, где золотые нити моста боролись с тенью звёзд, но теперь тень отступала, открывая свет за ней. "Вероятности зовут," – сказал он, его тон был сухим, но глаза сияли ясностью. – "Я вижу её – мост живёт, как в Авроре, где песни мастеров звучали в зеркалах. Я чуть не потерял её, но я готов."
Кира подняла кисть, и её краска ожила, рисуя звезду, которая засияла, как маяк в ночи. "Архетипы поют," – сказала она, её голос дрожал от радости и боли. – "Я вижу их – они тянутся к звёздам, как в Праге, где тени домов хранили их свет. Я чуть не угасла, но я готова."
Дрейк шагнул к ней, его тёмные глаза отражали свет, и тень за ним растворилась, как побеждённый враг. "Частоты звучат," – сказал он, его голос был как подземный поток, ставший покоем. – "Я слышу их – они зовут, как голоса Авроры в медиацентре. Я чуть не сломался, но я готов."
Мира посмотрела на них, чувствуя их силу, рождённую из их уязвимости, как зеркало, отражающее её собственное сердце. Её тревога растворилась, сменившись решимостью: "Я не пустота – я свет." Она вдохнула глубже, и тепло кристалла вспыхнуло, как звезда. "Золотая пустота дала нам этот мост," – сказала она, её голос стал громче, как мелодия, побеждающая тьму. – "Мы – его строители, его голоса, его свет. Тень звёзд отступает, но свет зовёт нас. Мы ответим – вместе."
Толпа зашевелилась, и старик с тростью – тот, что пел песни мастеров, – шагнул вперёд, его глаза сияли, как зеркала, а голос звенел от силы. "Мы держали с вами," – сказал он, поднимая своё зеркало. – "Мы пели сквозь тень. Теперь мы слышим их – голоса за ней. Мы готовы идти к звёздам, но скажи нам: что нас ждёт?"
Мира улыбнулась, её пальцы коснулись его зеркала, и тепло кристалла передалось ему, создавая золотую нить, которая поднялась к небу. "Вы слышите их," – сказала она, её голос стал мягче, но твёрже. – "Голоса за тенью – это не угроза, а свет, который ждёт нас. Это звёзды, это бесконечность, это мы. Мы идём к ним – как творцы."
