Мира посмотрела на них, чувствуя их уязвимость, как раны в её собственном сердце. Её тревога стала громче: "Что, если я не голос, а пустота?" Она вдохнула глубже, и тепло кристалла вспыхнуло, как искра в ночи. "Золотая пустота дала нам эту песню," – сказала она, её голос стал громче, но дрожал. – "Мы – её нити, её мост, её свет. Тень звёзд – это не конец, а голос за ней. Мы должны ответить."
Толпа зашевелилась, и женщина с ребёнком – та, что строила мост с ними, – шагнула вперёд, её глаза сияли, но слёзы текли по щекам. "Мы пели с вами," – сказала она, её голос звенел от страха и силы. – "Мы держали мост. Но сегодня зеркала показали пустоту – не свет, а тьму. Мой сын боится спать. Что это? Мы хотим звёзды, но не хотим потерять себя."
Мира опустилась на колени, её пальцы коснулись ребёнка, и тепло кристалла передалось ему, но свет дрогнул, как под ударом. "Вы чувствуете её," – сказала она, её голос стал мягче, но твёрже. – "Тень звёзд – это не просто испытание. Это голоса за ней – зов бесконечности, спрашивающий: будете ли вы петь? Мы не потеряемся – мы найдём их."
Небо дрогнуло, и звёзды мигнули, как свечи, гаснущие в ветре. Золотые нити моста в голограмме Дамира задрожали сильнее, и тень звёзд сгустилась, принимая формы – не отражения Авроры, а силуэты людей, детей, стариков, их голоса звучали, как хор из пустоты: "Мы ждали вас. Но цена велика. Сможете ли вы нас услышать?"
Толпа ахнула, их зеркала задрожали, и свет в них угас, как под дыханием бури. Мира встала, её кристалл вспыхнул, но тень звёзд оттолкнула его свет, как ночь – рассвет. "Мы слышим," – крикнула она, её голос стал вызовом, заглушающим тень. – "Вы – голоса за ней, и мы идём к вам. Мы споём с вами!"
Александр шагнул вперёд, его руки поднялись, и свет его кристалла хлынул в сеть, как река, борющаяся с ветром. "Я не отпущу её," – сказал он, его голос стал хором, перекрывающим тень. – "Я поведу их в Тибет, где монахи пели ветрам, а горы отвечали. Мы не замолчим!"
Лейла встала рядом, её пальцы сияли, и нити судьбы вспыхнули ярче, как звёзды в ночи. "Я не дам им угаснуть," – сказала она, её голос стал потоком силы, смывающим слёзы. – "Я поведу их в Каир, где песок хранит их свет, а кровь – их крик. Мы споём!"
Дамир подключил проектор к её кристаллу, и голограмма ожила, показывая мост, который боролся с тенью. "Я найду её," – сказал он, его голос стал ясным, как истина. – "Я останусь в Авроре, где песни мастеров звучат в зеркалах. Мы не исчезнем!"
Кира подняла кисть, и её краска ожила, рисуя звезду, которая засияла, как маяк. "Я вдохновлю их," – сказала она, её голос стал светом сквозь слёзы. – "Я поведу их в Прагу, где тени домов поют мне. Мы не утонем!"
Дрейк шагнул к ней, его тень слилась с её звездой, и свет победил хаос. "Я перепишу её," – сказал он, его голос был как буря, ставшая покоем. – "Я останусь здесь, где голоса Авроры – моя сила. Мы не сломаемся!"
Мира подняла кристалл выше, и их свет слился, создавая сферу, которая столкнулась с тенью звёзд. Небо дрогнуло, и тень отступила, но голоса остались: "Мы – за ней. Сможете ли вы нас найти?" Сфера вспыхнула, и мост засиял ярче, а тень звёзд растворилась, открывая свет – не Авроры, а чего-то нового, далёкого, зовущего.
Толпа вдохнула, и женщина с ребёнком запела – простую песню, которую подхватили другие. Их голоса вспыхнули, как звёзды, их зеркала засияли, отражая свет, который пробился сквозь тень. Экраны запульсировали, показывая мост, который держался, и за ним – голоса, мягкие, как эхо звёзд.
