– Скрижали не есть что иное, как… языческие, а то и вовсе демонические письма из самой Долины Теней. Зачем же ещё они понадобились этому… предавшему Создателя существу? И погасите уже вашу палку! У нас тут не цирковое представление. – рыкнул Отец Понтиан присаживаясь.
Тар Приестэн невозмутимо погасил свечение посоха и вновь присел, наслаждаясь звонкой тишиной. Казалось, все затаили дыхание, ожидая ответа. Аллар обвёл их таким взглядом, словно бы все присутствующие разом сами похоронили себя заживо.
– Зачем же вы столь рьяно оберегаете эти, с ваших же слов, языческие письмена? Вцепились, грифы, гнилыми когтями, не ведая ценности и не понимая опасности… – тихо, уверенно, с лёгким шипением презрения в тоне укорил присутствующих вампир, – Впрочем, неважно. Вам невыгодно, чтобы народ знал правду. Пусть с вами. Теперь по порядку. Я никогда не предавал демиурга. Напротив, я присягнул ей.
– Как смеешь! Ты! Исчадие Тьмы! И Долины Теней! Столь вопиющее! Богохульство! – Отец Понтиан вновь встал с места, пылая от негодования, и чуть не задохнулся словами.
– Сядьте, Отче. Вам не идёт этот тон. – Аллар едва заметно снизил тон, от которого повеяло морозом по коже присутствующих. И отвернулся от него с видом, будто бы увидел скользкого мерзкого слизня, залезшего к нему на сапог. – Я присягнул ей. И на мои плечи легко бремя тяжёлого знания. И да, раз уж так можно выразиться, теперь я действительно принадлежу Тьме. И странно было бы, если случилось иначе. Не ваши ли жрецы вступили в сговор с моим ныне покойным младшим братом? Не ваши ли жрецы обрекли меня на прилюдную казнь через волочение за лошадью, затем повешенье и четвертование? Благо для меня и горе для вас, что я испустил дух до начала казни, и очнулся нежитью, уже качаясь в петле… Ах, да… Наш с вами конфликт возник как раз оттого, что я отказался передавать в ваши владения нашу скрижаль, хранимую веками, как то сделали многие человеческие Рода и, насколько мне известно, и некоторые эльфийские Дома тоже. Так что, я не краду эти реликвии. Я забираю своё. По своему желанию и по Её воле.
Разум присутствующих заволокло белёсой дымкой. Голос Аллара раздавался словно издалека и звенел металлическим эхом. Когда мгла развеялась, они увидели, в отделении сине-зелёный шарик, подвешенный в пространстве. В его пятнах угадывались очертания известных материков. Можно было разглядеть и пики высоких гор, и ледники полюсов, и ве́нки рек, проросших через леса и степи. Вид изменился. Шар остался всё тем же, но поменял спектр. Его стало видно словно через тонкую плёнку, через которую к нему липли чёрные бесформенные существа. Они елозили и плыли, дрейфовали и планировали. На их изменчивых телах, иногда вспыхивающих люминесцентными огоньками, можно было угадать очертания плавников, крыльев, лап, щупалец, чешуи и перьев, гладкой кожи и шипов. Стоило отвлечься или моргнуть, как уже возникали сомнения в увиденном. Мелкие существа внезапно могли пождать более крупных. Крупные могли растечься чёрной кляксой и поглотить, будто впитав в себя других существ. Но всё менялось столь быстро, что разум не мог понять и поверить в увиденное.
Картинка вновь изменилась, став глубже и темнее, будто б смотрящий нырнул на другой слой. Теперь мельтешение этих тварей выглядела как возня муравьёв, живым покрывалом укрывшая сладкое яблоко. Но это не шло ни в какое сравнение с толстым, осклизлым, покрытым мириадами щупов и ложноножек червём. Чудовище медленно ползало по тому яблоку, впиваясь со́плом в яркую искру по центру, пробиваясь туда сквозь пласты реальности. Его щупы проросли в мякоть и цепко держались, вбирая соки ещё и оттуда. И от самой планеты к существу тянулись тонкими струйками тысячи и тысячи искорок, которых он впитывал в себя, пожирая. Лишь немногие, облачённые в сгусток из тьмы, могли избежать участи поглощения этой тварью. Этот гигантский червяк слегка отвлёкся от блюда и потянул многоглазую морду вверх, а от его брюшка, словно нити из слизи, тянулись светлые нити энергетической подпитки, которую могли дать лишь разумные виды, населяющие мир. Он заметил наблюдателя, и один из гигантских шипастых щупов ударил по изменчивому телу, вспарывая нематериальную «плоть». Хотел обвить и дальше, но наблюдатель ударил своими шипами в ответ, вырвался из силков, ранясь ещё больше, и вынырнул обратно на слой к изменчивым чёрным существам.
