– Прекратить! Немедленно отпусти их! Видят Стихии, ты совсем распоясался! – учитель потерял остатки самообладания. Из песка возле фонтана проросли гибкие побеги, замотавшиеся вокруг запястья Сэхфир’халлана, и оттащили его прочь от узников Стихии.
Полукровка, уже полностью сухой за исключением сапог, с досадой швырнул водяной шар в фонтан. Обернулся. Дёрнул рукой, оборвав опутавший его побег, и молча отправился к выходу с площадки. Водяной кокон потерял свою форму, и узник вместе со всей массой воды плюхнулся обратно в фонтан, беспомощно заболтав руками. Один из воспитанников развёл руками, раздвигая воду, вокруг пострадавшего, чтобы тот не захлебнулся.
– Куда собрался? – рявкнул учитель вслед удаляющемуся виновнику переполоха.
Сэхфир развернулся, развёл руками и, отвесив резкий, чуть театральный поклон, раздраженно бросил:
– К Старейшинам! Узнать приговор и отбывать наказание, куда же ещё…
– Кипяток… Обварил меня… – раздался стон освобождённого от воды задиры со слегка покрасневшим лицом. Ему уже помогли подняться и вылезти из фонтана. От воды поднимался лёгкий пар. Сэлфис на это лишь вздёрнул бровь. Да, кожа эльфа покраснела, и, действительно, вода нагрелась от бесконтрольных эмоций Сэхфира, но он-то, в отличие от всех остальных, ощущал, что боли этот эльф толком не чувствует. Боль исходила от того, которому порезало руку… Видимо, вскипела вода, незадействованная в ловушках. И то, ещё должна была щедро остужать колючая ледяная «скульптура». А униженный водным пленом эльф просто решил нагнать драмы.
Учитель же перевёл недоумённый взгляд на глыбу льда, которая и не думала таять. Удерживать в стабильном состоянии разные состояния Стихий одновременно удавалось далеко не каждому.
– Сэхфир’халлан… Ты позоришь Дом своим поведением!
– С каких пор самозащита является позором? – огрызнулся Сэхфир, уже почти покинувший площадку. Он остановился, сжал руки в кулаки, обнажив клыки, и тихо утробно зарычал.
Над площадкой воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь стонами раненых. Сэлфис… не спешил в этот раз вмешиваться. Откровенно говоря, ему вообще не хотелось, чтобы пострадавших уводили к лекарям. В этой, лишённой всплесков энергии богадельне так редко удавалась хлебнуть столь живительный коктейль! А он уже столько дней жил впроголодь… А сегодня прям пиршество – с раннего утра страдания воспитанницы по усопшему… Теперь вот слегка потрёпанные братом идиоты… Как же он любил, когда брат огрызался, показывая скрытый норов, и рвался с цепи! И как же он беспокоился, что терпение Старейшин и Жрецов закончится…
– Ты немедленно доложишь Старейшинам о своём прегрешении. И немедленно освободишь пленника. – едва сдерживая гнев, произнёс учитель.
Сэхфир’халлан коротко поклонился, сверкая глазами, отвернулся и ровным шагом отправила прочь. Спустя пару мгновений лёд, повинуясь его магии, обрёл форму воды и обрушился в фонтан. Волна, окатившая всех близстоящих эльфов, некоторых из них сбила с ног. Сэлфис еле-еле смог сдержать смешок и не допустить в выражении лица мрачного удовлетворения при виде трясущих мокрыми одеждами сородичей, вмиг растерявших свой гордый праведный вид.
– И всё же, Стихия Воды благоволит ему, Тар Приестэн, – раздался невозмутимый голос Леди Руасил, всё это время молчаливо наблюдавшей с балкона за сценой. Сэлфис вновь весь обратился в слух. – Если не развивать Дар, он может погаснуть. Разве это не преступление? Запрещать применять и совершенствовать то, что даровано природой?
