- Это таинственно, - решил Густаво. - И говорит о нашем общем деле. Похоже на бенефис и компромисс.
- Это забавно, конечно. Только Густаво лучше в сто раз, - высказалась Кристина, но не стала спорить. Если Густаво не хочет светить свое имя, значит, у него есть причины.
Иногда Кристину подмывало узнать о Густаво побольше. Почему он такой угрюмый и колючий, почему пьет и не ценит свой талант. Они случайно встретились и Густаво вцепился в нее как клещ, обожал рисовать и заваливать деньгами. При этом молчал о своем прошлом. Есть ли у него родственники? Почему они не интересуются его жизнью? После больницы Густаво некуда было поехать, кроме мастерской.
Пару раз Кристина задавала осторожные вопросы, но Густаво усмехался и ловко уходил от ответов. Да и времени болтать у него не было. Тетя слегла и требовала Густаво рядом круглыми сутками. Кристина зашла разок и смогла вытерпеть безумную и ревнивую тетю всего пять минут. Убежала в слезах, чувствуя себя безмерно виноватой перед Густаво. В больницу тетю уже не брали, посторонних она к себе не подпускала. Да и Кристину не подпускала из-за ревности.
Весь уход повис на Густаво. Это было ужасно. Кристина помнила как болел отец, помнила свои страхи. Помнила, что близкие сначала ее любили, сражались за опеку над ней, а потом умирали и бросали совсем одну. Она боялась, что тетя “заразит” своим слабоумием Густаво. Утянет его за собой в могилу. Густаво ведь тоже сражался за внимание Кристины.
- Малявка, ты чего себе напридумывала? - смеялся Густаво в редкие часы, когда появлялся в мастерской и заставал Кристину, съежившейся в кресле. - Теперь ты меня ревнуешь к тете?
- Густаво, она как пиявка. Она маму мою высосала, мама умерла, а теперь ты.
- А я не умру, понятно! Посмотри, какой я здоровый.
Кристина смотрела и начинала улыбаться. Густаво был крепким, для своих лет хорошо выглядел, несмотря на седину. Забирал волосы в хвост на правую сторону и походил на философа. Он не просил больше Кристину позировать ему, старательно выполнял заказы. Рисовал лес, речки, мельницы, водопады. И от этого Кристине становилось неловко. Как будто она заставляла Густаво работать на себя бесплатно.
Каждый выполненный заказ приносил пару-тройку новых. Таких же незамысловатых. Милые березки, стог сена на полянке или рыбалка на закате. Счастливый обладатель приносил картину домой, звал друзей, хвастался. И когда спрашивали, сколько стоит, набавлял цену. Человеческая гордыня помогала Кристине. Она обещала Густаво, что задешево тот не будет работать и это случилось само собой. Хотя деньги все равно оставались у Кристины.
Может из-за того, что Густаво каждый день видел умирающую тетю, его картины были наполнены светом, вдохновением и надеждой. За это их любили. Передавали художника из рук в руки. Перед самым Новым годом тетя умерла, написав кривыми каракулями проклятия Кристине и ее маме. Она мечтала испортить Кристине праздник, много раз это повторяла. Ненавидела за то, что после ее смерти Густаво останется с племянницей. И смогла испортить. Пусть хлопоты и похороны взял на себя Густаво, Кристина все праздники пролежала дома в непонятной тоске, не в силах понять, за что тетя проклинала ее.
Пару раз ее навещали Виолетта и Берт. Приносили шампанское, конфеты и фрукты. Тормошили, вытаскивали на прогулку. Кристина послушно исполняла их желания, пила, ела, гуляла, надеясь снова зарядиться счастьем как на свадьбе. Но то ли счастья у подруги стало меньше, то ли сама Кристина не способна была воспринимать радостное, попытка развеселиться не удалась.
