Кристина молча кивнула, хотя ей активно не нравился этот специалист, прямо до отвращения, и закрыла глаза. Сразу пришла яркая картинка: обрыв, внизу бурлит река и она летит вниз, раскинув руки. Кристина заорала во все горло и отключилась.
С трудом приходила в себя, трясла головой и глубоко дышала. Очнулась в том же кресле в мастерской, под мягким пледом. Сорванное горло болело, по щекам текли слезы, а в руках она держала кружку горячего молока с медом. Привычно пахло красками, только гипнотизер исчез. Рядом стоял хмурый Густаво и с тревогой смотрел на нее.
- Почему ты орала? Кто этот лысый урод? Он приставал к тебе?
- Гипнотизер, - прохрипела Кристина. - Куда ты его дел?
- Спустил с лестницы.
- Спасибо.
Кристина не возражала. Она переоценила свои возможности. На самом деле не была готова принять свое прошлое. Не хотела знать, почему падала с обрыва. Достаточно того, что ее никто не сталкивал, она спрыгнула сама. Гипнотизер приказывал оглянуться и увидеть, кто ее, возможно, преследовал, но Кристина боялась оглянуться. Потом бархатный голос начал настаивать, уговаривать, требовать, чтобы Кристина увидела то, что случилось сразу после вечеринки, а потом все исчезло.
- Я собиралась вспомнить кое-что, - говорить было трудно, но Густаво нависал над ней, и Кристина пояснила.
- Вспомнила?
- Нет.
- Совсем ничего?
- Только как падаю с обрыва.
- Если хочешь, я верну твоего гипнотизера. Побуду рядом.
- Не хочу.
- Я так и подумал, - Густаво сдернул простыню с мольберта, установил чистый холст.
Под пледом, осторожно прихлебывая из кружки, Кристина выглядела очень трогательной. Густаво вдохновился ее обликом, как впрочем всегда. И свет падал удачно. Подумав, художник поставил на столик перед Кристиной зажженную свечу. Акценты сместились. Девушка больше не пряталась от всех, он мечтала, глядя на язычок пламени. Кристина подобрала под себя ноги, устроилась поудобнее. Давно она не позировала.
- Зачем ты согласилась?
Кристина вздрогнула, Густаво спросил неожиданно и смутил ее. Ответа не было. Вернее, честный ответ был неприятным для самолюбия. Кристина поддалась на уговоры. Как будто другие люди могли решить ее проблемы. Легко в это поверить, им же со стороны виднее, как решать. Им виднее, а вся горечь досталась ей. Другие люди еще и обидятся, что их совет не помог. Будут упрекать ее. Зачем она опять попалась?
- Малявка, ты не должна соглашаться на то, что тебе не хочется делать. Но и отказываться от того, что хочешь, не должна.
- Спасибо, ты мне прям помог сейчас, - вспылила Кристина. - Я трахну свою проблему сама.
- Я сделал много глупостей в жизни, - Густаво подошел, поправил плед, вытащил наружу узкую ступню Кристины. - Но несчастным меня сделало всего одно решение - уступить. Потом второе решение уступить. Потом третье. Я уступал, мнил себя благородным, искупающим невольно или специально нанесенные обиды. Я проиграл. Начисто. Моя жизнь прошла вхолостую. В ненужных уступках. Потом я пытался возместить то, что уступил, брал нахрапом и снова проиграл.
Кристина затаила дыхание. Густаво впервые откровенничал, говорил о чем-то горестном из прошлого, о том, как он жил до Кристины. Не учил, не советовал, не высмеивал. Делился своей болью. Они никогда не говорили ни о чем важном. Кристина вообще только капризничала и вымещала на Густаво злость. То, что не могла сказать своим родным когда-то, говорила тому, кто был рядом. И Густаво вымещал на ней свои претензии к жизни.
