– Госпожа Луиза Кирхгоф?
– Она самая!
– Знаю! Только что от неё.
– Стало быть, она проживает здесь? – и возница указал на дом, из которого вышел его собеседник.
– Здесь, здесь! Она как раз сейчас принимает.
– Премного благодарствуем, господин любезный, звание и чин коего мне совершенно неведомы.
– Не стоит благодарности! – ответил с улыбкой Фомин и зашагал своей дорогой.
А возница вернулся к саням, сел на облучок, взял в руки вожжи и подкатил к дому, из которого вышел Фомин.
– Приехали? – спросила Наталья Петровна.
– Точно так! – ответил возница, спрыгнул с облучка, подошёл к крыльцу и дёрнул за дужку дверного звонка.
Дверь открыла молодая девушка.
– К госпоже Киргоф! – торжественно произнёс возница.
– Прошу вас! – последовал ответ.
– Сейчас приглашу! – сказал возница, подбежал к саням и сказал:
– Пожалуйте, госпожа Наталья Петровна! Вас ждут.
Голицына покинула сани, вошла в дом и сбросила шубу на руки встречавшей её девушки. Та повесила шубу и сказала:
– Прошу пройти сюда!
Княгиня вошла в комнату.
Сквозь занавешенные окна дневной свет почти не проникал. Лишь несколько свечей тускло освещали множество самых разных часов на стенках, попугая в клетке и нахохлившуюся ворону на комоде.
– Матушка Луиза сейчас придёт, – сказала девушка.
– Поскорее бы! Долго ждать не могу!
– Чтобы поспевать всегда и всюду, надо уметь отрешаться от прошлого. Люди сами приковали себя к сиюминутным мгновениям и превратились в рабов времени.
– Что? – грозно спросила княгиня, не привыкшая к тому, чтобы кто-то её поучал.
– Так говорит матушка Луиза, – скромно пояснила девушка.
– Кто, кто? – недовольно переспросила Голицына.
– Матушка Луиза!
Попугай тотчас встрепенулся и хрипло прокричал:
– Матушка! Матушка!
Ворона тоже разинула клюв:
– Карр!
И сразу, как по команде, забили часы, закурлыкали куранты, заскрипела, заиграв, стоявшая в углу шарманка.
В комнате появилась женщина лет шестидесяти, которая сказала:
– Милости прошу к нашему шалашу!
– Матушка! Матушка! – радостно закричал попугай.
– Карр! – подхватила ворона.
– Всё! Аллес! Руих! Тишина! – строго скомандовала старушка.
Тотчас перестали бить часы, затих попугай, замерла ворона. И в комнате воцарилось тишина, которую нарушали лишь звуки падавших где-то неподалёку капель воды и тиканье часов.
– Рада приветствовать вас, госпожа Голицына! – сказала ворожея и, указав на кресло возле стола, пригласила. – Пожалуйста, садитесь!
Сама же примостилась напротив гостьи на краю кушетки.
– День добрый, матушка Луиза! – сказала княгиня, садясь в кресло. – Как вы узнали меня?
– Я знаю всех, кто живёт в Дерпте и окрест.
– Но я только что приехала из Санкт-Петербурга.
– О вас меня предупредил ваш человек всемогущий.
– Мой человек? – с удивлением спросила Голицына. – Да ещё и всемогущий? Кто это?
– Он назвал себя Панкратом и сказал, что служит у вас.
– А, Панкратий! – с улыбкой произнесла княгиня. – Мой дворовый человек.
– В переводе с греческого его имя означает «всемогущий».
– Да, «пан» – «все», «кратос» – «могущество». Я сама дала ему это имя.
– Поэтому вас оно не должно тревожить. Но ведь что-то, уважаемая княгиня, вас всё равно сильно беспокоит?
– В ваш город прибыл полк.
– Да, карабинерный, – согласилась матушка Луиза. – Он сильно впечатлил многих. Тех, кто встречать его приходил.
– Командир этого полка…
– Знаю. Видела. Красавец-полковник. Всех очаровал.
– Вот это меня и беспокоит.
