Поселок Просцово. Одна измена, две любви - страница 11

11/VIII

Когда остаюсь один, всё время слышу чьи-то шаги.

12/VIII

Очень хорошая волна. Меня несколько раз бросало на камни. Но остался жив. Сейчас лежу в тени, но качка в голове продолжается. Позавчера была сильная гроза. Мы дежурили. Примус стоял в центре ручья, и МП сделал вокруг него плотину. Половина вещей в палатке промокла. Из Судака вернулись сильно пьяные ЛС и МШ и были со скандалом изгнаны из палатки спать на пляж на одном коврике. Я принёс им свой коврик, полбутылки вина и остался с ними. Тоже со скандалом. Шуга познакомился с девушкой на дороге. Они с ЛС растранжирили половину выданных им общественных денег, разбили бутылку водки, одно яйцо и забыли в такси пять пачек «бонда». На пляже снова был ливень, мы прятались под ковриком и орали песни [помню, что-то похабное, Лаэртского какого-нибудь]. Рано утром я всё же ушёл в палатку, потому что замёрз и боялся заболеть. (Может быть, я бы и не проснулся, но меня разбудил ЛС, который дрожал как эпилептик). Вчера было солнечно только днём. Вечером немного помочило, а после дождя я ходил купаться пьяный. Лежал на волнах и орал песни. Вечером ходил на скалу. Луна стала побольше. Дорожка уходила к западу. Сначала она была только на пляже. Не могу сейчас представить и описать цвет (какая-то мёртво-ало-жёлтая). Небольшой участок у подножия камня. Потом она вытянулась конусом к горизонту, бледно-жёлто-серебристая. А справа из-за гор часто-часто бесшумно выстреливали отсветы грозы, вспыхивали облака-«телефонные трубки». На скале мне стало одиноко. Я был пьян, но не знал, что мне делать с этим опьянением. Я ушёл один спать на пляж. Накатывали волны, луна разлила по пляжу своё тихое серебро. Я лежал на боку и смотрел на отчётливые камни, белое море. Утром я часто просыпался и снова засыпал минут на десять. Просыпаясь, смотрел на красно-жёлтый облачный рассвет.

На меня продолжают накатывать волны, хотя я лежу в тени дерева на коврике. Растерял всех «куриных богов»; сегодня опять искал их на пляже. МШ вчера ходил на свидание в Судак [помню, хвастался позже, что имел секс с некоей дамой чуть ли не на дороге над нашим лагерем, врал, небось].

Больше не снятся нехорошие сны. Пьём портвейн каждый дьявольский день. Дни похожи один на другой.

Джурла тогда, в марте, была лучше. Или, может быть, я чувствовал острее?

На Джурле-2 поднимался в гору. Видел привидение Аюдага. Сомневаюсь, что его будет видно на фото. По дороге на Генеральское нарвали прорву грибов. Перепутали тропинки и свалились в Генеральское, не зацепив водопада. Я не ходил смотреть на водопад. Из Генеральского в Солнечногорск (на море) нас отвезла машина. Это было около 7 вечера 6/VIII. В Генеральском долго смотрел на один дом. Там крыша на уровне тропинки, что уводит от «центральной улицы». Очень тихо. В садике кипарис, всякие фрукты, виноград, родник и вид на горы в облаках. Лесенка к двери. Номер дома почему-то 17 [намёк на любимое Алинино число].

Мы вышли к морю с рюкзаками. Всё побережье было заставлено машинами, людьми и палатками. Мы шли по пляжу с рюкзаками. Во мне росло едва сдерживаемое счастливое буйство; я понимал (мне кажется) почему его следовало сдерживать, и меня бил нервный смех. В первую очередь нужно было найти место, где встать на одну ночь. Мы бросили рюкзаки, МШ и МП отправились на разведку, ТВ злился (он так и не искупался ни в этот, ни, по-моему, на следующий день; хотя нет, – на следующий день он расстрелял меня медузами), ИЯ нервничала; кто-то говорил, что надо встать прямо здесь, кто-то – на пляже, кто-то – наверху; где вода?; сколько надо платить?; можно ли костёр? Девятилетняя ВП оценила обстановку, на мой взгляд, максимально правильно. Она сказала с грустной и чуть-чуть недоумевающей ноткой: «Пришли к морю, а купаться в нём нельзя». Меня так и колотило от нервного смеха. В конце концов, мы встали под маленькими деревцами, и я, спросив три разрешения, полетел вниз. Купался ночью. Сидели на нашем обрыве, пели песни и смотрели-смотрели на море, цветные огни корабликов. Когда я остался один на обрыве, мне сделалось невыносимо грустно. ВП и НП нашли рисующие камни. Утром я написал какие-то слова на боку камня. Потом машина увезла нас в Судак, а оттуда – автобус в Новый Свет. Здесь природо-охранная зона. Нельзя ничего…