– Шура!? – тревожно спросил Мещеряк.
Боец спал возле пулемёта, свернувшись калачиком. Вещмешок он подсунул под голову, винтовку прижал к груди, обхватив руками и ногами.
«От тебе и часовой, – ухмыльнулся сержант. Он ещё раз потянулся с наслаждением. Встал, сбросил на землю ремень и, запустив под гимнастёрку руки, неуклюже принялся поправлять нательное белье, беспрерывно цепляя косым взглядом спящего бойца. Закончив, резким движением подтянул штаны и одёрнул гимнастёрку. – Пусть спит».
– А вы куда собираетесь? – раздался певучий голос за спиной.
Мещеряк вздрогнул от неожиданности.
– Надо, на всякий случай, оглядеться кругом, – выдавил он из себя, и остался стоять в нерешительности. – А то пока мы спали, может, немец нас окружил. Только и ждёт, когда мы из-под куста выскочим.
– А я и не спал вовсе, – сказал парень.
– Тогда ложись. А я покараулю.
Сержант поднял с земли ремень, затянул на выпирающем животе и долго возился с гимнастёркой, раскладывая складки веером на спине. Заметив, что боец пристально следит за его действиями, спросил:
– Ты чего на меня глядишь, как кот на мышу?
– Вы – младший сержант, а соврали, что сержант, – ответил парень, словно пропел. И в его словах была слышна обида обманутого ребёнка.
– Так и я ж тебя должен проверить, – смутился Мещеряк, пойманный на нелепой лжи. – Хитрость, можна сказать, военная. Младший сержант – разве это чин? – продолжал он, пытаясь хоть как-то оправдаться. – То самое, что боец, только уже командовать одним человеком имеет право. А если б ты, вдруг, с кубарями? Или аж со шпалой? Ты прикажешь – я сразу должен исполнить. Как по уставу положено. Ну, на всяк случай думал… дай, назначу себя сержантом. До того момента, как развидняться начнёт… А теперь и, взаправду, выходит, что я тебе командир…– Громко высморкался, вытер нос тыльной стороной ладони, весело улыбнулся, и заглянул в глаза парня. Голубые светлячки светили холодным блеском недоверия.
Улыбка медленно сползла с почерневшего от загара лица Мещеряка. Он смущённо отвёл глаза, пожалев, что упомянул о своём воинском старшинстве. И, усевшись, стал деловито разматывать грязные обмотки. Раскрутив правую, долго возился с левой. А когда стянул её, с некоторой опаской спросил, как будто вспомнил забытое: – А у тебя самого какой докýмент имеется?
– Нам не положено, – ответил парень.
– Как это? – не веря словам соседа, строго спросил сержант. – Придём до своих – что ты особистам ответишь?.. У меня – увольнительная и книжка со звездой. И то они мине не очень поверят. Сразу напишут – шпион. А могут придумать – диверсант. А тебе?.. Ты чего им предъявишь? Им надо такое показать, чтоб комар носа не подсунул…
– Мы – десант, – перебил парень. – Специальный. Я пароль знаю. Нужно – я скажу, кому положено.
– Пароль – это по-военному. Если что с нами станется, то ты придёшь в штаб и про меня расскажешь… Был, товарищи, такой
сержант Мещеряк из танкового полка… А про тебя чего я скажу? Только, как тебя зовут.
– Александр, а по отчеству Климентович, – с нескрываемой гордостью ответил парень.
– Совсем Ворошиловский сын, – попробовал пошутить Мещеряк. – Так ты ж должен быть не простой боец, а командир. Хоть такой крохотулишный, как я.
– Потому что я из детдома, а не какой-то там мамкин сынок, – заученно, строго ответил парень. – И отчество мне специально в честь Климента Ефремовича дали. У нас с ним день рождения в один день.
