Пожав плечами, я решительно направилась к берегу. Уже шлёпала ногами по мелководью, когда из ниоткуда раздался мощный крик:
– Уходи!
Но было уже поздно. Я застыла, а в следующий миг тело оплели сияющие коричневые сети. С глаз словно сдёрнули пелену, и я увидела на песке сражающихся людей. Запахло густым медным запахом крови.
Игвилль, нашпигованный короткими острыми стрелами, как ощетинившийся дикобраз, покачиваясь, оставляя кровавые следы на песке, пёр в сторону неизвестных. Он был по-прежнему полностью обнажён, но не казался от этого слабым или беззащитным, напротив – это была мощь ожившей статуи Геракла, подавляющая и внушающая страх.
Человек шесть или семь мужчин натягивали арбалеты и отступали, явно стараясь держаться от него подальше. На моих глазах неведомая сила выхватила одного из нападающих, пронесла его, безудержно орущего, в воздухе и размозжила голову о ближайшую скалу.
Меня согнуло тошнотворным спазмом. Осквернив священное озеро содержимым своего желудка, я разогнулась.
И совершенно зря, потому что на этот раз в поле зрения попали ещё два трупа: один у кромки воды, судя по одежде, тоже из бандитов – валялся с оторванной головой, кровь хлестала из обрубка шеи, – и один вдали, там, откуда мы пришли – мужик из нашей охраны. Он тоже был безнадёжно мёртв. Развороченная грудь не оставляла сомнений.
Мне стало дурно. Я цивилизованный человек, всю жизнь прожила среди цивилизованных людей, и видеть такую бойню не привыкла. Захотелось закрыть глаза, зажать уши и нос и взмолиться, чтобы это оказался всего лишь страшный сон.
Но в покое меня оставлять никто не собирался. Сети вздрогнули, натянулись, и меня стали подтягивать, как выловленную из моря русалку. Я рванулась, но только зашипела от боли, когда грубо сделанные верёвки впились в кожу.
– Тащи скорее! – крикнул кто-то из бандитов, и меня дёрнули с такой силой, что я едва устояла на ногах.
Со сдавленным криком из рядов арбалетчиков вылетел ещё один. Его постигла такая же участь, как предыдущего. Тащившие меня двое мужиков переглянулись и огласили окрестности заковыристым матом.
Но исход боя уже был предрешён. На моих глазах Игвилль зашатался и рухнул на песок.
Нападавшие некоторое время ещё стреляли в безжизненное тело. Не в состоянии выносить, как стрелы втыкаются в обнажённую спину, ещё недавно приводившую меня в восторг, я зажмурилась.
За что они его убили, зачем вообще напали на нас? И что теперь будет со мной? Хотя какая разница… было до ужаса жалко этого красивого сильного парня, вот так запросто потерявшего жизнь. Только что он строил планы, пылал желанием вернуть своему народу то, что у него отобрали – и вот уже его тело остывает на залитом кровью песке.
Меня куда-то тащили, пинали, щипали, но я не особо обращала на это внимание. Только отметила пару фраз, произнесённых над головой.
– Это точно она? Выглядит как-то паршиво. Что у неё с головой?
– Она, она, кроме неё баб тут нету.
Это немного меня утешило: видимо, Алала смогла убежать. Спасибо тебе, господи, хоть одну жизнь уберёг, сделал милость. Второй парень из нашей охраны тоже обнаружился мёртвым – лежал в кустах неподалёку от яков.
А ещё в отдалении от яков вдруг материализовался чёрный фургон на огромных колёсах. И тоже внезапно, будто вдруг стянули маскировочную пелену.
Заклинание, запоздало прозрела я. Наверняка. Если тут есть магия, есть и заклинания. И там, на берегу, когда мне казалось, что никого там нет, тоже действовало заклинание. Нападающие знали, что Игвилль со мной, и не хотели спугнуть.
