Добычу экипажа составили остальные трофеи с галеона. На испанском корабле имелся груз слоновой кости, леопардовых шкур и крокодиловой кожи, что уже само представляло неплохой приз. Продовольствие, вино и пресная вода также перекочевали в трюмы фрегата, как и оружие, порох и некоторые ценные вещи. Капитанская казна потопленного судна и золотишко, найденное в каютах испанцев, были поделены между матросами.
Моряки в целом остались довольны – поразмялись в драке, развлеклись с негритянками, а помимо полагающейся доли приза получили по десятку-полтора золотых монет и кучу собственных вещей испанцев. Потери среди личного состава «Кассиопеи» оказались невелики. Четверо убитых, шестеро скончались от ран, два потерянных глаза (к счастью, у разных людей) и неисчислимое количество выбитых зубов. Одному матросу судовой врач ампутировал ногу. Холлис обещал выплатить пострадавшим в бою компенсацию – сто фунтов стерлингов за утрату ноги, а тем, кто потерял в сражении глаз, – по пятьдесят.
Восьмёрка главарей провела за обедом короткое совещание. Лицо сэра Холлиса светилось довольной улыбкой.
– Ну что, миссис Джоус, кто из нас оказался прав?
– Я поздравляю вас, Оскар! Всё получилось, как вы хотели. Но мне кажется, удача приходит один раз и не следовало бы дальше испытывать судьбу.
– Ты права, Эмили, – поддержал сестру Гриффитс. – То, что находится там, в сундуке, может удовлетворить самые нескромные запросы любого из нас.
– Правильно, – согласился Мэтью. – Не стоит больше подвергать себя риску.
– Как хотите, – с безразличным видом произнёс Уолтерс. – По мне, так можно и повторить, но раз вы считаете…
– Да, Джеймс, – взяла его за руку Джулия. – Надо на этом остановиться.
Мэри и Олуэн равнодушно пожали плечами.
– Тогда, – подвёл итог Холлис, – надо двигаться на Американский континент, продавать корабль и возвращаться на родину.
– Почему мы не можем вернуться в Англию на «Кассиопее»? – удивилась Мэри.
– Потому, дорога… э… потому, мисс Дэлилай, что мы «засветили» этот корабль.
– То есть как? Ведь никто с испанского галеона не остался в живых.
– А наши матросы? Едва мы бросим якорь в Плимуте, они побегут в ближайшую таверну и начнут хвастаться своими победами. И разнесут молву о том, что «Кассиопея» – это бывшая «Андромеда», что владелец её, лорд Холлис, перепродал корабль миссис Джоус, а потом капитан Гриффитс напал на испанское судно и не заплатил с приза ни пенни в королевскую казну. Эта молва дойдёт куда следует так скоро, что все мы отправимся в тюрьму прямо с корабля.
На этом совещание было закрыто.
Ближе к вечеру серые облака стали затягивать небо, ветер поднял небольшую качку. Судя по всему, надвигался циклон.
– Сзади в кильватере судно! – крикнул марсовой.
– Трёхмачтовая шхуна с английским флагом, – разглядел в подзорную трубу капитан Гриффитс. – И, судя по всему, хорошо вооружённая.
– Это что же получается, нас преследуют? – удивился лорд Холлис.
– Возможно… – задумчиво согласился Гриффитс.
– Разорви меня акула! Уж не собираются ли нас ограбить? – предположил Уолтерс.
– Или арестовать, – добавил Мэтью.
– Гриффитс, мы сможем от них оторваться? – спросил Холлис.
– Попробуем, милорд. Эй, на полубаке! Добавить кливера! Поднять грот-бом-брамсель и крюйс-бом-брамсель[22]! Да поживее, чёрт вас возьми!
Облака становились плотнее, а ветер крепчал. Не оставалось сомнений, что к ночи разыграется шторм. Гриффитс отдал команду задраивать все люки на верхней и амбразуры на нижней пушечной палубе. Даже если погоня настигнет их, вряд ли кому-нибудь придёт в голову палить из пушек во время шторма.
