Не, ну, а что делать?.. После сокращения с завода, где Валька работал компрессорщиком пятого разряда, он перебивался случайными заработками – иной работы в Мамоново просто не было. Нет, была, конечно, возможность устроится на базаре в ларек и торговать водкой да сигаретами, но, однако, всем было хорошо известно, что за устройство на работу в ларек надо было «дать» хозяину того ларька – Ашоту, Ваське-барабану, Ахмеду и т.п., а потому мужики в ларёк работать не шли…
…Вот уж битых три часа Валька Распутин лазил по прибрежным кустам в поисках старого лома, когда столкнулся в кустах нос к носу с новым настоятелем мамоновского храма отцом Онуфрияном.
****
Санька Сандалетов сидел не в духе, после вчерашнего визита к нему черта, в своем особняке и принимал бригадиров своих «быков», прибывавших к нему после ежемесячного сбора дани с местных торговцев, ларечников и прочих фирмачей, которых он «крышевал». В начале смутных времен в Мамоново образовалось около десятка таких группировок, но Сандаль со временем многих подмял под себя, а от иных просто-напросто избавился – кого взорвал, кого убил на «стрелке», к кому заслал киллера. Таким образом, Сандаль стал практически единственным хозяином в городке.
В этот раз он послал бригаду отморозков к одному фраеру, промышлявшему скупкой металлолома и державшему на базаре ларек, который заартачился и не выплатил Сандалю положенную сумму. Этого было просто так оставлять нельзя: сегодня одному поблажку сделаешь – завтра все тебя пошлют куда подальше. Нет, авторитет терять нельзя. Потому и послал Сандаль к этому фраеру Ашоту своих быков во главе с Ленькой Зубом.
Ленька, и вправду, был еще тот отморозок. Еще в пятом классе, будучи известным школьным хулиганом, нокаутировал табуреткой десятиклассника, в шутку давшего ему пендаля. После восьмого класса Леньку, наконец-то, выперли из школы в ПТУ, в котором он не проучился ни дня. Со временем Ленька стал ходить на ставшее модным в то время каратэ, где немало преуспел, однако его криминальный характер дал знать о себе, и Ленька сколотил дворовую банду, с которой и грабил прохожих на ночных улицах Мамоново, пока его не подобрал Сандаль, объяснивший Зубу, что можно зарабатывать деньги гораздо большие, но, однако, для этого Леньке следует слушать Сандаля.
Когда Ленька со своими отморозками приехали к Ашоту на свалку металлолома, тот явно испугался и после оздоровительных процедур, проведенных с помощью раскаленного утюга, поставленного ему на волосатую грудь, а также лома, воткнутого в задний проход, мигом вспомнил, где у него лежат все деньги – и не только причитаемые Сандалю, которые с превеликой радостью отдал Зубу. На прощанье Ленька Зуб сфотографировал Ашота лежащего голым на столе, всего в ожогах от утюга и с ломом в заднем проходе – Сандаль любил рассылать такие фотографии своим «крышуемым» в целях профилактики, от чего те беспрекословно, боясь попасть под подобные процедуры, вовремя и сполна платили дань Сандалю.
Получив от Зуба кейс с деньгами и стопку свеженапечатанных фотографий, Сандаль, приободрился и остался весьма доволен проделанной Зубом работой. Полюбовавшись фотографиями, Сандаль распорядился отправить копии по известным адресам, не забыв и про самого Ашота. Зуб с готовностью выполнил поручение своего босса, доставив один комплект фотографий в ашотовский ларек на базаре, в котором подрабатывала Лизавета, жена капитана милиции Пантелеймона Мымрика. С ужасом посмотрев переданные ей для Ашота фотографии, Лизавета, сначала решила показать мужу, а потом, подумав, что никому это не надо, сунула подальше на полку – чтобы только не видеть их. Ведь это же самое настоящее варварство – совать человеку лом в задний проход. Пусть даже этот лом украшен каким-то значком. Но что поделаешь, времена такие!
