Читать онлайн Сергей Скорик - Последнее заблуждение. Лекции по эволюционной типологии. Том I

Присутствие человека в мире, как сущего среди сущего, выражается в философии онтологическим понятием бытия-в-мире. Хайдеггер пишет: «Все до сих пор общепринятые в психологии и психопатологии конкретизированные капсулоподобные представления о психике, субъекте, личности, Я, сознании должны – с dasein-аналитической точки зрения – уступить место совершенно другому пониманию. Это, требующее нового видения, основоустройство должно называться вот-бытие (Da-sein) или бытие-в-мире. Разумеется, что при этом вот этого вот-бытия вовсе не имеет в виду, как это вульгарно трактуется, некоторое очевидное для наблюдателя место в пространстве. Скорее, экзистирование как Da-sein означает удерживание открытой некоторой области…»

При всей справедливости данного утверждения, нельзя не заметить, однако, что само таинство бытия-в-мире, как и вообще некоторого Целого, остается скрытым. Целое всегда скрыто. Оно вдвойне скрыто, если речь идет не просто о бытии человека как сущего, но о психическом бытии. Что бы это «психическое бытие» не означало, оно всегда остается незримо и таинственно присутствующим за пределами явленного, оче-видного, доступного и наличного. Оно ведет нас сквозь протяженность нашей жизни, властно управляя «из-за кулис», мотивируя быть такими, как мы есть, поступать так, а не иначе, меняться в ту, а не в иную сторону, оно провоцирует нас вырваться за наши пределы или напротив, ревностно удерживает от всякого решительного прорыва, от кардинального изменения.

Сокрытость Целого (принимаемого за единицу) подразумевает его само-тождественную неразличимость (1 = 1): бытие-в-мире само по себе является подобием капсулы, распахнутой вовнутрь, но замкнутой для внешнего взора. Понять Целое и значит: проникнуть вовнутрь, разобраться в устроении Целого; жертвуя поэтической упаковкой бытия-в-мире, разделить капсулу на части и вероломно исследовать каждую часть в отдельности, выявить ее отличительные признаки (подразумевая при этом, что все части вместе обязательно составляют Целое, и каждая часть кратна Целому, т. е. делит Целое, как «доля»). Типология как раз занимается тем, что осознает различие. И поскольку различение является центральной темой Типологии, наша цель – научиться различать, «индивидуировать», – выделять из единого бытия определенные (предоставленные Целым и вместе составляющие Целое) модусы бытия-в-индивидуальном. Путь к такому различению лежит через принцип деления, от Целого к дробному, далее-не-делимому (in-dividuum).

В этом методе мы не являемся беспрецедентными первопроходцами – нам достались в наследство древние типологические системы, такие, как например И-цзин, делящий Целое на шестьдесят четыре сегмента. Это не те же самые сегменты, что предлагает наша Типология, – совпадает лишь их количество. И совпадение это, должно быть, не случайно! Стоило бы поинтересоваться: какой вопрос нужно поставить в самом начале процесса, чтобы получить на выходе шестьдесят четыре содержания? Каким вопрошанием инициируется процесс последовательного деления? Как известно, в И-цзине это вопрос о трансформациях (переменах). И-цзин дает осознание потока изменений. А как насчет психических конфигураций? Имеем ли мы бесконечный хаос возможных наборов в мире человеческой психики? Или процесс деления может остановиться, замкнувшись в некоторую (тотальную) систему, каталог? Каким изначальным вопросом следует направить наш процесс в нужное русло? Подсказка находится у Юнга: это вопрос об архетипах, – архетипизация как поиск скрытого типа, стоящего за пределом видимого, поиск общего основания, онтологически предшествующего определенному набору.

Что же означает такая онтологическая априорность (архе)типа с точки зрения динамики нашей жизни? Мы ни в коем случае не можем интерпретировать ее, как некоторую судьбическую предрешенность. Это не детерминистическая предзаданность, но, напротив, некоторая априори имеющаяся возможность попадания на определенный путь, вектор, встраивания в определенный процесс или задачу, причем речь идет о задаче вселенского масштаба. Чтобы реализовать подобные (эволюционные) задачи, самой эволюцией создаются архетипические роли или миссии, которые мы, узнав их и обозначив, можем, вообщем-то, принимать или не принимать, находясь все же при этом внутри некоторого проекта или сценария. Именно полнота такого (возможного) приятия и дает нам некоторую отличительную (типологическую) самоидентификацию. Ведь мы, в принципе, двигаясь в русле нашей жизни, стартуем от полного неразличения, от состояния внутриутробной целостности (зародыша). Эта изначальная неразличимость есть, вероятно, и наш конечный удел – то, к чему всё для нас так или иначе неотвратимо возвращается. Но в промежутке, называемом жизнью, мы, хотим мы этого или нет, становимся кем-то, мы наделяемся способностью к различению себя и других во всем этом имеющемся многообразии.

Чтобы вообще начать в этом многообразии, в этой множественности вариантов как-то разбираться, следует в первую очередь отметить, что существует два основополагающих вида различений. Вертикальные различения показывают: одно лучше другого; в основе лежит принцип «лучше». Как неоспоримый факт, мы принимаем, что бывает хороший чай и плохой (подтверждением тому служит денежный эквивалент – стоимость). Качественные вертикальные отличия – в частности, в структуре психики – есть не что иное, как результат эволюции. Горизонтальные различения, напротив, показывают: нет «лучше» и «хуже», есть разное, другое; мы не отдаем предпочтений, не предпочитаем одно – другому. Нетрудно заметить, что все существующие доныне типологические системы принадлежат в своем большинстве к парадигме горизонтального различения. Таковой является, например, астрологическая система: двенадцать знаков зодиака, где Овен ничем не лучше и не хуже Скорпиона, etc. Овен, в сущности, понимается как некоторая универсальная территория, и все, рожденные под знаком Овна, становятся причастными определенному содержанию (получают определенное запечатление); то же самое верно для остальных знаков. Юнг и его последователи также предлагают чисто горизонтальную систему различения, состоящую из шестнадцати психотипов. Наиболее интересной задачей, однако, было бы пере-сечь горизонтальную и вертикальную (эволюционную) системы.

В юнгианской системе мы типируем людей, как нечто наличное. Цель горизонтальной типологии – понять, кто такой данный человек, и как он соотносится с другими (рожденными при ином положении звезд, воспитанными иначе, по-иному себя проявляющими в своем поведении). В эволюционной системе, напротив, не столь важно, чем отличается один человек от другого. В вертикальной системе человек понимается не как наличное, но как потенциальное событие. Важно, не кем он сейчас является, но кем он мог бы стать, во что он мог бы воплотиться, с какой (архетипической) ролью он мог бы отождествиться. По этому поводу Юнг говорит: «…душа есть не только одно или другое или – если угодно – и то и другое вместе, но она есть также то, что она из этого сделала или будет делать. Человек постигнут лишь наполовину, если известно, что из чего в нем произошло».