– Он не станет этого делать, – пожала плечами Мелита.
– Не сможет усыпить? Или просто не знает, куда деваться от моего обаяния?
Мелита посмотрела на него, в ее глазах показался задорный блеск.
– Это не в его правилах. Он никого не возвращал в забвение сам.
– Тогда эта деревня должна быть больше, – упорствовал Бэстифар. – Или Ланкарт так редко ставит свои эксперименты?
Мелита вздохнула. С выдохом из ее рта не вырвалось ни единого облачка пара, несмотря на холод. Бэстифар невольно выдохнул посильнее, но и от своего дыхания пара не увидел.
– Просто с воскрешенными бывает по-разному. Иногда они погибают трагически и уже не подлежат восстановлению. Так бывало нечасто. – Она замолчала, и Бэстифар понял, что рассказывать об этом подробнее она не хочет. Хотя там явно есть, что рассказать. Он сделал себе мысленную зарубку. Тем временем Мелита продолжала: – Иногда они гибнут сами.
– Сами? – уцепился Бэстифар.
– Не все могут смириться с нашим образом жизни. Прожив так много лет, некоторые из нас решаются на добровольную кончину. Они попадают в забвение, но их больше не пугает вечное ничто.
– Может, они просто хотят переродиться, – предположил Бэстифар.
– Какая глупость! – фыркнула Мелита. – Ты же был там. Разве ты видел Суд Богов? Разве ты переродился?
– Суда я не помню, но мало ли, что происходило, пока я был мертв? Может, этот опыт и не положено никому помнить. Или положено лишь единицам. Откуда-то ведь взялась эта вера. А про перерождение, – он помедлил, – должно быть, у богов на меня просто другие планы.
Мелита снисходительно покачала головой.
– А тебе не занимать самоуверенности.
– И вот мы возвращаемся к очевидным фактам. – Бэстифар широко улыбнулся. – Давай поиграем? Спорим, я знаю о тебе больше, чем ты обо мне? – Он не стал ждать согласия и начал первым: – Твое любимое слово – «живой».
– Очень смешно, – саркастически бросила Мелита.
– Я же говорил, я знаю о тебе больше, чем ты обо мне.
– Ты до ужаса самовлюбленный тип.
– Не засчитаю. Между самовлюбленным и самоуверенным слишком маленькая разница. Что еще?
Мелита начинала понемногу раздражаться, у нее явно появлялось желание сбить с Бэстифара спесь. А для этого она должна использовать что-то такое, что его заденет. На это Бэстифар и рассчитывал.
– Хорошо. Вот тебе факт: ты больше не увидишь того, кто тебя сюда привез. – Сказав это, она резко поумерила пыл и добавила: – И ты даже не знаешь, кто это был.
– Теперь знаю. – Дерзкая интонация Мелиты сказала ему больше, чем она хотела. – Спорю, что это была женщина чуть помоложе меня. Норовистая брюнетка с загорелой кожей?
Мелита удивленно уставилась на него.
– С чего ты это…
– Просто ты решила, что этот аргумент может меня уколоть, радость моя. А значит, дело в чувствах. Какие же чувства обходятся без прекрасной женщины?
Они как раз дошли до большого дома, и Мелита первой проскользнула в дверь. Бэстифар не отставал от нее.
В обеденном зале трактира стояло около трех десятков крупных столов. За большинством из них уже разместились люди: все, как один, с фарфорово-бледной кожей. При этом все они двигались и вели себя, как Мелита. От них веяло замогильным холодом, и Бэстифар понял, что все эти люди – и мужчины, и женщины, – мертвы очень давно. Никто здесь не походил на него. Еще он заметил, что здесь не было детей, только взрослые.
Мелита повлекла его к столу, за которым он заметил Ланкарта и еще одного мужчину средних лет. У незнакомца был большой мясистый нос, высокий лоб, короткие темные волосы и большие серые глаза.
