– А даже если б я этого хотел, – он улыбнулся, но в его глазах застыло молящее бессилие, – вряд ли я уговорил бы Ланкарта отправиться со мной так далеко за море. – Он пожал плечами. – Я уже проверял, как далеко тянется наша с ним связь. Результат удручающий, так что придется мне привыкать к оседлому образу жизни и материковому климату. Но все не так плохо, как может показаться. Зато здесь отлично кормят.
Мелита и Винс переглянулись и подозрительно уставились на Бэстифара.
Кара качнула головой.
Похоже, он не может уйти слишком далеко за пределы деревни: связь с некромантом не пускает его. Значит, Ланкарт не хочет… или, хуже того, не может его отпустить. Зная Бэстифара, побег – это первое, что он испробовал, узнав об этом. И, похоже, у него ничего не вышло.
– И что же? Ты решил остаться здесь и прожить вечность… с ней? – Кара ожгла взглядом Мелиту, которая, в свою очередь, улыбнулась. Подойдя к Бэстифару, она встала на цыпочки и положила свои бледные руки ему на плечи.
– Почему бы и нет? – хохотнула она. – Говорю же, мы здесь одна большая семья. Похоже, и Бэстифар наконец это понял.
Бэстифар посмотрел на Кару очень серьезно, но уже через мгновение его лицо снова исказила фальшивая улыбка-оскал.
– Кара, я малагорец. Моногамия не для меня, – развел руками Бэстифар. – Мы с тобой слишком долго притворялись, что мы друг для друга единственные, и это было своего рода представление эпатажного принца и эпатажного царя. Подумать только, все правители Малагории имели по несколько жен и куче детей, один я выделился наличием всего одной любовницы!
Кара почувствовала во рту горечь и сурово заглянула в глаза Бэстифара.
– Представление, говоришь? – прошипела она.
Ей почти не приходилось разыгрывать собственный спектакль – сейчас она и правда злилась на аркала, и какая-то часть ее действительно верила в то, что он говорил. Однако другая часть продолжала следовать выбранной тактике.
Он говорит это, чтобы меня отвадить. Заставить уйти отсюда. Если б он показал, что я ему нужна, Мелита и Винс схватили бы меня и отнесли к Ланкарту, чтобы он «принял меня в семью».
Бэстифар картинно поклонился.
– Кара, не злись, дорогая. Просто вся эта игра слишком далеко зашла, раз уж ты явилась за мной даже сюда. Все эти наши сентиментальные разговоры, признания в любви и клятвы в вечной верности – я только здесь вздохнул свободно без всего этого. Я заигрался, Кара. А все потому, что я неисправимый лжец, и ни одному моему слову нельзя верить. Я думал, ты давно поняла это. Но ты, кажется, воспринимала мои действия слишком серьезно.
Кара переводила взгляд с него на Мелиту и обратно.
А может, это представление не только для меня? – вдруг подумала она. – Похоже, здесь, в этой деревне, Бэстифар избрал себе другой образ, который теперь старается поддержать.
Так или иначе, Кара поняла шифр, который дал ей Бэстифар. Он сказал его прямо: ни одному моему слову нельзя верить. А это заставляло Кару сделать несколько выводов: Бэстифар застрял здесь совсем не по своей воле, и попытки сбежать ничего не принесли. Он ее по-прежнему любит, но хочет, чтобы она ушла. Таким образом он защищает ее от Мелиты. Он сказал, что не против провести с этой женщиной вечность здесь, в деревне, а значит, это последнее, чего он на самом деле хочет.
Огромным усилием воли Кара натянула маску холодности.
– Что ж… если все так, пожалуй, ты прав. Зря я пришла.
