Последние дни Венедикта Ерофеева - страница 5

Разъехались поздно вечером.

____________

Ерофеев экзаменует меня: «А скажи-ка, за что же тебе все-таки так нравятся “Петушки”?» Растерявшись от неожиданности вопроса, говорю первое попавшееся: «За музыку, за звучание… Поверишь ли, от твоих отдельных фраз порою просто мурашки по коже бегут. Ну, например: “А бубны гремели. И звезды падали на крыльцо сельсовета. И хохотала Суламифь”». – «Кое-что понимаешь», – отреагировал Ерофеев.

При прощании написал мне небольшой список книг, необходимых ему для чтения: «Если попадется, обязательно купи».

Русская поэзия.

Плещеев. Б. серия.

Лохвицкая.

Кюхельбекер в 2-х т.

Дельвиг. Б. серия.

Андрей Белый. Б. серия.

Павел Васильев. Б. серия.

Бестужев-Марлинский. Б. серия.

Пастернак в 4-х томах (в доме только малая серия).

Зачем-то пожаловалась Веничке на плохое самочувствие – сильные боли в сердце и горле. «Ну что ж, умирать будем вместе», – сказал он.

Впервые от него узнаю, как в 86-м году его не пустили на лечение во Францию. Приглашали: главный хирург-онколог Сорбонны и филологический факультет (2-е русское отделение) того же Сорбоннского университета. Причина отказа властей: откопанный в трудовой книжке четырехмесячный перерыв в работе в 63-м году. Был потрясен. Уже потом в одном из интервью он скажет: «Умру, но никогда не пойму этих скотов».

____________

Апрель

Едем с Веничкой за город к его старым друзьям – многодетным Лере и Коле Мельниковым[6]. Очень приятная пара. В Москве в «Детском мире» купили в подарок пластинку – Гумилев в исполнении Евгения Евтушенко.

Жилище Мельниковых оказалось в моем вкусе. Большой деревянный дом, полузаброшенный сад, распластавшийся на траве обшарпанный катер. За дверью на наш звонок откликается яростным лаем собака. У нее новорожденные щенята. Веничка признается, что не любит и боится собак, и галантно пропускает меня вперед.

В скромно обставленной комнате над старым пианино бросается в глаза портрет Вагнера. Любимый композитор? Очень даже возможно. По донесению Ерофеева, мать милого Коли Светлана Мельникова состоит в обществе «Память», а великий композитор, как известно, был не менее великим антисемитом. Но я отвлеклась.

Впереди Пасха, и Лера заранее приготовила к ней бутыль прекрасной домашней настойки. По настоянию Венички она немедленно нами выпивается. Вечером – просмотр кинопленки: Коля еще до операции снял Ерофеева на видеокассету.

____________

Зная, что Ерофеев был верующим, что христианские принципы были для него священными уже с семнадцатилетнего возраста, что проповедовал он их «по мере сил» и среди студенчества, как-то спросила его, почему он до сих пор не крещен?

Рассказал, что разговоры идут об этом уже давно. Что приезжали уговаривать его даже священники. Заявил, что не любит православие за холуйство. Что если бы Господь дал ему еще два-три года, то написал бы книгу о православии. Сказал, что сейчас готов креститься, но что примет католическую веру. Попросил раздобыть книгу Карсавина «Католицизм». Предложил мне быть его крестной матерью. Спросила, почему именно я.

Рассказал свой сон. Будто много дней шел он по безводной пустыне и умирал от жажды. Неожиданно появилась я и напоила его своим молоком. Сказал, что где-то читал, что крестная мать даже важней родной. «Вот связалась со мною, теперь и тяни!» – закруглил он разговор.

____________

Отправилась в костел Святого Людовика к отцу Станиславу. Преклонных лет латыш, на первый взгляд несколько надменный, выслушал меня очень внимательно. А мой вопрос, может ли православная быть крестной матерью католика, привел его, как мне показалось, просто в недоумение.