Он стал моим лучшим другом.
Атланты живут сто и более лет, но они рано взрослеют и рано учатся. До восьми лет суперии не могут выходить за пределы родного дома без взрослых, считается, что они ещё слишком малы, чтобы находить дорогу домой. Что ж, признаюсь, я частенько убегала за пределы имения, пока взрослые думали, что я в апельсиновой роще, и Тир всегда сопровождал меня.
С детства атланты знают, что их родина Атлантида есть лишь остров, окружённый водами Великого Океана. И, кроме этого острова, в водах нет более никакой другой земли.
В Океане полно опасных существ, не только гигантских ядовитых многоножек, но и медуз, кальмаров и китов, которых следует остерегаться. Однако здесь также полно пищи для атлантов – лишь успевай добывать. Номос разрешает питаться только морскими животными, поэтому мы выращиваем овец исключительно ради шерсти, а коз – ради молока. Мы держим птиц ради яиц, но не едим ни их, ни других четвероногих.
Впервые покинув земли поместья, я заметила Синие горы, про которые существует много легенд. Они отделяют Инсулу от остальной части Атлантиды, поэтому добраться в наш полис можно только на кораблях. В лесах у подножия гор обитают рыжие обезьяны – ужасающая карикатура на атлантов, которые всегда нападают первыми. Никто не ходит в леса без оружия, да и то лишь в случае крайней необходимости, к примеру, если разбежались овцы. Много атлантов погибло в лесах, сражаясь с обезьянами, но ещё больше погибло в горах. Эти безумцы были тщеславны, они хотели пересечь высочайшие хребты и пики, но никому это не удавалось. Те, кто задумал пересечь Синие горы, никогда не возвращались. На Величайшей горе есть лестница, ведущая в обитель солнечного бога Атона, но ни одному смертному не позволено подняться по ней.
В свою первую недозволенную прогулку, чтобы не попасться никому на глаза, я выбрала скалистую часть на окраине полиса близ Океана. Спусков к берегу и воде здесь не имелось, а потому мы не боялись, что нам случайно встретятся охотники за океаническими дарами.
Утёсы казались неприступными, но для таких детей как мы, нашёлся маленький, но очень удобный спуск.
Крики чаек и плеск волн радовали меня, напоминая о том, что я свободна. Для любого атланта всегда большая радость, когда он может войти в воды Великого Океана. С малых лет мы отлично плаваем и ныряем, вот поэтому-то я сразу, как была в одежде, бросилась в воду, которая была тёплой и слегка пенной.
Моему удивлению не было предела, когда Тир последовал за мной. Обычно рабы не умеют плавать, ведь детьми они или бегают с поручениями, или следуют за родителями, и на плавание у них просто не остаётся времени.
Я заплыла довольно далеко, на «взрослую» глубину, и рискнула нырнуть. Я заметила под водой стайку уплывающих прочь ихтий, а на дне – множество ракушек, но не имела ножа, чтобы срезать их и проверить, есть ли внутри жемчужины. Тир тоже нырнул, и я подивилась тому, что он срывает ракушки со стеблей голыми руками, а это и с ножом представляет собой нелёгкое дело. А ещё атланты не настолько рыбы, чтобы так надолго задерживать дыхание.
Я первая выбилась из сил и выбралась на берег. Так легко превзойти суперий в воде, на мой взгляд, ни одному рабу не удавалось, и я сразу потребовала объяснений.
– Как вышло, Тир, что ты движешься в воде и держишься под водой куда лучше меня?
Его волосы были мокры, но зато престали казаться неряшливыми. С нас обоих вода стекала ручьём, и мне пришлось снять гольфы, чтобы прополоскать их от забившегося песка.
