Последние люди. Вы, живущие вдали… - страница 3

Легко заметить, что Аристо не совсем серьёзно относился к своему брату, но не потому, что так для себя решил, ведь Плато был из тех людей, которые не вызывают интереса и будто бы выкладывают своим видом о себе всё, теряя загадку личности, что при остром взгляде старшего брата сложно обходить стороной; тем не менее для Аристо это не было вопросом. К матери, Софии, он обращался «со своей мыслью», воспринимая её как уважаемого человека. Между собой у них была «почва для размышления», которая служила постоянной поддержкой того состояния обоих собеседников, при котором хочется выкладываться друг другу, ища все новую стратегию разговора.

В день смерти их деда, все родственники и близко знающие его друзья собрались в доме принадлежащей Софии, по ул. Им. В. Терешковой. Плато пришел со своей матерью и сестрой Санд, Аристо же явился на пятнадцать минут позже (объясняться за опоздание было плохой манерой). Остальные, а именно: супруга погибшего, мать Софии и бабушка ее детей Гипатия, друзья, а по большей части участники городского сообщества «Дионис против Апполона» ожидали уже за час до прибытия семьи.

Решение сделать общее собрание осуществила и предложила Гипатия, объясняя это тем, что ее супруг, во-первых, «довольно важная личность для города, сделавшая огромный вклад в развитие философии нашего времени», а во-вторых, «стоило бы отдать ему почести и считать своей обязанностью продолжать его дело». Когда все уже собрались за обеденным (а получается, что похоронным) столом, она начала:

– Я прожила с ним двадцать полных лет, и, как считаю, знаю его гораздо больше чем кто бы то ни был в его богатой духовной жизни… Но не будем об этом. Мы собрались здесь, чтобы я от своего лица дала всем наставления моего мужа, которые он не успел дать вам: мои внуки, его друзья, единомышленники, – она обошла взглядом всех присутствующих и заострила внимание на Плато, сидящем около своей матери и попивающим кофий из фарфорвой чашки, посмотрела ему в глаза и после этих десяти секунд молчания продолжила:

– Плато, я надеюсь ты, как самый одаренный из его наследников (не то, что остальные бездари, но ты выделяешься более), примешь на себя ответственность и возьмёшь бремя философского пути для продвижения тех идей, что унаследовал тебе твой дед. Думаю, всем известно, что наш Анаксимен Романович следовал пути разумного человека… гражданина! А его идеи были исключительно основаны на научном познании бытия, да как и должно быть принято…

Говоря вычурными словами, делая акцент на патетику были ожидаемо, что аудитория некоторым образом поменяется в лицах; положения тел, сидящих на деревянных классических стульях станут подобно виду «задумчивых студентов бакалавриата» – левая рука на столе, вторая готовая подняться для вежливой постановки возникшего вопроса по обсуждаемой теме, дабы не слыть просиживающими важные уроки получения одной из высшей степени образования.

Но обстановка была такая: единомышленники главного обсуждаемого лица со времени начала встречи занимались дегустацией всех сладостей со стола: торт «Наполеон», пирожное «Брауни», бутылка вина сорта Каберне Совиньон, – все это было приготовлено Софией и ее дочерью Санд, и что было не редкостью; на самом деле они обладали некоторым искусством гостеприимства, куда и входили рецепты данных шедевров, кроме вина, конечно же. Это отчётливо заметила Гипатия, и по ее лицу, как приметил про себя Аристо, было заметно «принятие» всей ситуации как само собой обыденной. Она сняла прозрачные очки с глаз и начала их вертеть пальцами на 180 градусов, перекидывая из руки в руку, после сделала выражение чуть улыбающейся дамы, а глаза смотрели в левую сторону – прямо на сервант, и могло показаться, что она в некотором раздумии. Все это произошло в течении пятнадцати секунд. Тут она лёгким движением направилась к объекту наблюдения, открыла его, протянула руку к подставке с двенадцатью бутылками алкогольных напитков не дешёвой стоимости, а вытащила ее уже в компании с коньяком Хеннеси.