Олеся пыталась запихнуть упирающуюся Фросю поглубже в коридор, но ничего не получалось, и потасовка двух странных женщин становилась комичной.
– Это что за трупак? – пристально глядя на серое, обескровленное лицо с рассеченным глазом и усохшими губами одной женщины, обратился Клин к другой.
– Зачем обижаете, барин? Фроська я. А там все будем, в свое время… – выпучила левый глаз с тусклым светлым зрачком бывшая крепостная.
– Хватит с тебя уже баринов. В комнату иди, сказала. Крепостные должны слушаться! – Олеся пыталась сдвинуть с виду довольно хрупкую фигуру Фроськи, но лишь скользила босыми ногами по полу. У мертвой женщины сил было явно больше, чем у живой.
Мальчики неосознанно прижались друг к другу, выглядывая из-за спины мужчины и хватая каждое слово, прислушивались к словам монстра, или правильнее сказать, монстрихи. Варфоломей тоже затих, лишь тихонько поскуливая, терся о ногу Марка.
– Там понятно. Здесь ты что делаешь? – грозно прорычал Клин. Его не пугало то, что перед ним стоит живой мертвец, и даже не казалось странным. Если уж так случилось, то принимать нужно как есть. В его голове завертелся, заскрипел привычный, но успевший покрыться ржавчиной механизм – определить уровень опасности! Выявить врага! Уничтожить!
– Так, давайте все сейчас успокоимся и поговорим как здравомыслящие люди, – взяла инициативу в свои худые руки провидица, слегка запыхавшись от бесполезных усилий сдвинуть с места упирающееся мертвое тело. – Ты сам-то кто? Я тебя раньше никогда не видела.
Фроська одобрительно кивнула.
– Сержант Клинов. Специальные войска Вооруженных Сил Российской Федерации, – выпалил мужчина, и каждый произнесённый им звук чудодейственным снадобьем по капле обволакивал язык, охрипшее горло, просачивался по клеткам в мозг, прорывая из небытия вспышки былой силы и горделивости. Это был момент пробуждения после долгого наркотического сна, возвращением к реальности, принятием себя впервые за пять лет.
Сережа округленными глазами посмотрел на своего товарища, которого еще несколько часов назад считал опустившимся членом общества. Его удивление приятно сменялось ощущением безопасности и внезапно обретенной защиты.
– Знавала я одного капрала… – Низким глухим голосом проговорили мертвые, сморщенные уста, но быстро смолкли под грозным взглядом больших карих глаз.
– Не сейчас, Фрося! Странно вы выглядите для спецназовца. А рыжий мальчишка вообще под дождем сюда пришел и остался невредим. Разве это не странно?
– Да как же дождь навредить может? – возмутился Марк, и все уставились на него недоуменным взглядом. – Правда, я замерз сильно, и, возможно, заболею, – добавил мальчик, пытаясь оправдаться, и не понимая, в чем он виноват на этот раз.
– Тебя что, правда, дождь не тронул? – непонимающе спросил Сережа.
– Нет, – также недоумевающе ответил Марк. – А что, должен был?
– Ты видел на улице мертвых людей? Это с ними сделал дождь, – спокойным тоном учителя, объясняющим нерадивому ученику давно изученную тему, пояснил высокий темноволосый мальчик, одетый в широкие штаны, явно больше на несколько размеров, и школьную рубашку.
– Дождь? – ошарашенно повторил детдомовец, и в его глазах промелькнул ужас. – А меня не тронул…
Он виновато опустил голову. Вновь кольнуло подозрение о вине за происходящее. Но тут он увидел улегшегося на пол пса.
– Но ведь и Варфоломея дождь не тронул! – радостно воскликнул Марк.
