В таком томительном ожидании мы пролежали на складе еще пару месяцев. В апреле, когда весна в Санкт-Петербурге начала подавать первые признаки, нас наконец-то вытащили. На улице нас ожидали несколько повозок. Три пианино и два рояля погрузили на них – на этот раз аккуратно. Видать носильщики были профессионалы – может из музыкальных магазинов.
Было больно и обидно проделать такой огромный путь в столицу империи и покидать его, так и не увидев всех прелестей столичной жизни. Увидеть Лондон и умереть… Так называется книга одного писателя. Это детектив. Забегая вперед скажу, что я видел эту книгу у своего очередного хозяина восемьдесят лет спустя…
Мы опять были на вокзале. Ни одного знакомого лица… и ни одного веселого. Кажется, дела на войне шли не ахти хорошо. Впрочем, доступа к информации у меня не было. Одно дело, когда ты в квартире, а совсем другое, когда пылишься на складе.
Вы, наверно, почувствовали, что я был задет. Я – «Рёниш», проделавший такой путь из Саксонии в Россию, оказался несколько месяцев не востребован. Мои невеселые мысли были прерваны гудком подъезжающего паровоза. Мне удалось буквально на минутку переговорить с ним. Он приближался медленно на перрон, пыхтя черным густым паром и скрипя колесами. Он-то мне и сообщил, что на фронте нехорошо. На железных дорогах хаос. Так что, смотри, береги себя – таково было его напутствие. Впрочем, в нашем мире вещей, в отличие от людей, мы были полностью зависимы от наших владельцев. Для верующих, коим являюсь я, все зависело от Бога. Это люди имеют определенную долю свободу… или им так кажется, что они имеют свободу. Некоторые считают, что человек обладает определенной свободой, другие считают, что все от Бога. Не буду вдаваться уж в такие теологические тонкости.
Итак, мы начали далекое путешествие в Елизаветполь.
Успевшие сдружиться за время пребывания на складе мы – пианино и рояли, много говорили о России. Нас продержали под Москвой несколько дней. Потом неожиданно пришли и выгрузили прямо на открытый воздух, где мы пролежали несколько часов.
Вагоны вновь срочно понадобились военным. Прав был Руссо, сказавший, что Россия – колосс на глиняных ногах… Через несколько часов появился какой-то немец – очевидно, представитель фирмы «Рениш» в Москве и распорядился временно разместить нас в каком-то сарае, вблизи станции в Подмосковье.
Наконец через неделю нас заново погрузили на поезд, и мы направились на Кавказ. По направлению на юг климат становился теплее, светило солнышко, так что настроение тоже улучшалось. Черный рояль-оптимист сказал вообще, что лучше быть «Ренишем» где-то в провинции и блестеть, чем затеряться среди «Петрофых», «Шимеллей», «Бехштейнов» и прочих в столичной суете. Мысль, конечно, интересная, и, по крайней мере, успокаивающая нас в данной ситуации. Что лучше – быть канцлером при дворе короля или наместником где-то в провинции?
Я все старался настроиться на оптимистический лад. Но были среди нас и те, кто постоянно жаловался на климат, на условия перевозки и прочее. А одно пианино вообще сказало: «Не знаю, что это все тащатся от России – ну да, Чайковский, Большой театр… Ну и что дальше? А знаете, что ходят слухи, что Чайковский любил молодых мальчиков…»
Я, конечно, слышал об этом. Ну вообщем-то все гении немного того. Ну разве можно судить талант по его личной жизни?! Нет, я вступил в спор с этим пианино. Я понимал, что многим надоело изнурительное путешествие, частые остановки, простои и тому подобное. Ну от этого русская культура не становиться хуже. Позже я убедился в этом, когда в моем присутствии читали Достоевского, Толстого. А в доме, где я находился в 1934 году, одна из женщин плакала, когда читала Есенина… Ее бедняжку потом уволокли в Сибирь – из-за Есенина, кстати. В этом парадокс России. Умом ее не понять… Только нотами… Душой…
