Игорь Яковлевич жил в прекрасном особняке, полным европейской мебели. Меня поставили в угол роскошной гостиницы, с красной драпировкой на стене. Широкие окна выходили на улицу, где росли могучие чинары.
Что нужно еще пианино? Только чтобы на нем играли.
Меня могли бы использовать в двух целях в таком доме – для учебы, если есть дети и для развлечения гостей. Может повезти, и я буду использован для обеих целей. Дочка статского советника была юной, так что, возможна, она училась игре на пианино.
Неделю я пролежал без дела. Вечерами семья собиралась на ужин, разговаривали о войне, о всякой всячине – ни слова о музыке. Я все приглядывался с надеждой на дочь, которую звали Ольгой. Во многих произведениях русских писателей есть загадочные портреты русских женщин. Я тоже пытался создать для себя такую из Ольги, с нетерпением ожидая, что ее нежные пальчики коснуться моих клавишей.
Я начал наводить справки – постепенно знакомился с предметами в гостиной. Лучше всего знает о семьях канделябры. Это при их тусклом освещении люди доверяют друг другу свои тайны, например, в спальне. Да и светские беседы ведутся обычно вечером при свете свечей. Так что канделябр – это был бы мой лучший путеводитель.
В гостиной было несколько канделябров – я их насчитал пять. Все они были российского производства, так что нам понадобилось немного время для знакомства. Ну, можете представить себе какой апломб у канделябров статского советника! Разговорившись с ними, я убедился в том, что они еще какого сорта – все из Петербурга. Драгунский был послан на Кавказ из столицы три года назад. Так, что большинство мебели и утвари было столичной заправки.
Впрочем, передо мной канделябры не стали ерехориться – я ведь был из Германии. Они охотно стали рассказывать мне много всячины – про историю города, про Драгунского и про Ольгу, на которую я возлагал большие надежды.
Город Елизаветполь, в которую меня занесла судьба из далекой Саксонии, являлся исторической столицей ряда средневековых государств. И Елизаветполью он был назван русскими, которые завоевали эти места около века назад – до этого он назывался Гянджой. Мне, конечно, больше нравилось название «Елизаветполь», хотя, конечно, «Елизаветбург» звучал бы лучше.
Далее я поинтересовался хозяином магазина – евреем с восточной внешностью, который и затащил нас всех сюда. Его звали Исай Мордуханов – какой-то «горский еврей». Канделябры сообщили, что на Кавказе обитают особые евреи – горские. То ли эти евреи были каким-то коленом Израилева, занесенные в Персию и на Кавказ после разрушения Иерусалима и вавилонского пленения, то ли это были местные персы, принявшие иудаизм. Говорили они на диалекте персидского языка. Слышал я как-то в дороге про хазаров – тюркское племя, принявшее иудаизм десять веков назад – канделябры сообщили, что может это они и предки нынешних горских евреев.
Из всех этих исторических экскурсов я вывел одно – в плохом месте евреи жить не будут – и это радовало. С другой стороны канделябры сообщили, что их здесь не очень много, они в основном живут в Бакинской губернии.
Хозяйка дома имела какие-то кавказские корни – ее бабушка была из Грузии и возможно еврейкой. А Драгунский к евреям относился настороженно – даже не хотел у него покупать пианино. Вот только благодаря жене приобрел меня – она настояла.
Ну а теперь перейдем к моим надеждам – Ольге, Оле, Олечки, Оленьки… Увы, то, что канделябры сообщили мне, абсолютно не воодушевляло. Это юная особа была надменной – она все возмущалась и жаловалась периодически маменьки – зачем они из столицы переехали в эту «дыру». Однако папеньки боялась что-либо сказать – нрава он был строгого. Делу российской империи был предан с ног до головы, так что приказа начальства не обсуждал и был горд, что его направили сюда – на край империи защищать русское дело.
