– За Доктора Смартфона Мэгги замуж не собиралась.
– Именно! Тем больше причин оценить Эйдана. Спорим, он тоже волновался из-за встречи с тобой. С виду ты довольно страшен – а бедняга собрался жениться на твоей дочери. Поставь себя на его место.
– Он меня не боялся, Тэмми. Просто… ему было неинтересно. Я пробовал рассказать ему про мать Мэгги – он страшно скучал.
– Или ты его неправильно понял, – сказала она.
Тэмми выскочила замуж в девятнадцать, развелась в двадцать один, и своих детей у нее не было. Но за последние десять лет она воспитывала дюжину приемных, так что считала себя знатоком детской психологии. Хотя ни один воспитанник у нее дольше пары лет не задерживался, а уж с девицей двадцати четырех лет она точно не имела дела. Но считала себя вправе давать мне мудрые советы.
– Фрэнки, вот что я тебе скажу. Ты всегда был недоволен ее парнями. С тех пор, как Мэгги, еще девочкой, стала с кем-то встречаться. Все они были недостаточно хороши для твоей крошки. Но лучше этого парня нам не найти. Хорош собой, умен, художник, и восемьдесят тысяч паев «Кепэсети» в кармане.
– Это тебе Мэгги сказала?
– В сети нашла. Я прогуглила все семейство. Что хочешь меня спроси про Эррола Гарднера…
– Она выходит за Эйдана Гарднера.
– Ну, яблочко от яблони недалеко падает. А Эррол Гарднер опекает всю семью. Поддерживает сестер и десяток племянников и племянниц. Частные школы, наряды, каникулы на Карибах. Прямо семейство Кардашьян!
– Нехорошо, что ты за ними подглядывала.
– Да они все есть на «Тик-Токе».
– Мне все равно, как это называется. Если попадешься, мне будет неловко.
– Да ты что, Фрэнки! У меня столько никнеймов – ни за что не поймают. Просто хотела убедиться, что о нашей девочке позаботятся. Вот ты, например, знаешь, подписала ли она добрачный контракт?
Признаться, мне этот вопрос приходил в голову, но я так и не собрался с духом спросить.
– Не знаю.
– Ну а я знаю, потому что спросила!
– И?..
Тэмми выдержала драматическую паузу. Мою сестру хлебом не корми, а подкинь ей большую, жирную, завлекательную сплетню. Она часами будет ею упиваться, разбирать по косточкам, разглядывать со всех сторон, как собака целый день возится с косточкой.
– Попробуешь угадать?
– Догадываюсь, что не подписала, а то ты бы так не волновалась.
Сестрица протяжно замычала, будто я промахнулся с ответом на загадку из телешоу.
– Ошибаешься! Подписали – пока предварительный, но лучшего договора и пожелать нельзя. В случае развода, независимо от обстоятельств, все имущество делится пятьдесят на пятьдесят!
– Не может такого быть, Тэмми.
Я не знал, чего стоят восемьдесят тысяч акций «Кепэсети», но представлял, что сумма астрономическая.
– С чего бы ему на такое соглашаться?
– С того, что он влюблен. Сражен насмерть. Начисто потерял голову!
У сестры это звучало как дивная, фантастическая новость, а вот мне совсем не понравилось. Я помнил, что они знакомы всего полгода.
– Что это они так поспешили с женитьбой?
– Прикуси язык, Фрэнки. Этого вопроса не задавал ни один отец в мировой истории. Она выходит за него, потому что возраст самый подходящий, и парень самый подходящий, и за свадьбу платить не надо. Ты представляешь, сколько родителей ради такого убить готовы?
Вскоре после звонка Тэмми прислала мне длинное электронное письмо со ссылками в подтверждение своих слов на разные технические веб-сайты, газетные статьи, соцсети и видео в «Ютубе». Прочитав это все, я мог бы написать семейную историю Гарднеров. Кэтрин Гарднер (урожденная Риджинс) родилась в Хьюстоне, внучка преуспевающего техасского нефтяника. Росла в мире белых перчаток, котильонов, балов для дебютанток, затем поступила в колледж Уэллсли, изучала историю. Влюбилась в Эррола Гарднера и в Новую Англию – и с тех пор числилась знаменитой гражданкой Бостона, разматывая свое наследство на всяческую филантропию. Входила в советы дюжины разных благотворительных и некоммерческих организаций от Бостонской детской больницы до Аквариума Новой Англии.
