После двух я остановился в Вустере, примерно в часе езды западнее Бостона, подыскать дешевый отель. У самой трассы нашелся «Супер-эйт»[6] со свободными номерами по шестьдесят девять долларов, и менеджер охотно позволил мне раннюю регистрацию, так что больше я и выбирать не стал. Номер был обшарпанный, с пятнами протечек на потолке и сигаретными ожогами на мебели, зато матрас не провисал и в ванной чисто, так что я счел это выгодной сделкой.
У самого города я заехал в «Сэмс-клаб» купить цветы. У них всегда есть симпатичные букетики прямо у кассы. Заодно, раз уж заехал, купил печенье «Пепперидж-фарм Милано», Мэгги всегда его любила. И еще пару маленьких огнетушителей – они распродавались по десять долларов, а запас никогда не лишний.
Немножко дороговаты подарки? Может быть. Но я еще не забыл, каково быть молодым и пробивать себе дорогу, и решил, что Мэгги с Эйданом оценят помощь.
К шести я добрался до реки Чарльз и запутался в бостонской дорожной сети. Через мост Закима переползал долго и мучительно, но на другой стороне дорога расчистилась. Я свернул на первом же съезде и милю катил вдоль реки, пока не уперся в огромную башню из стекла и стали – Бикон-тауэр. GPS сказал, что я прибыл в пункт назначения, но я сразу понял, что он ошибся. Башня походила на небоскреб из «Крепкого орешка». Мои фары высветили список главных съемщиков: «Аксенчер», страховая компания «Либерти мьючуэл», банк «Сантандер» и еще какие-то, судя по названиям, юридические фирмы. Вечером субботы большая часть этажей не была освещена. Но в окно вестибюля я увидел женщину и, оставив свой джип в погрузочной зоне, зашел спросить дорогу.
Будто в собор вошел – огромное гулкое пространство из стекла и полированного камня. Легко представить, что в будний день здесь полно спешащих на работу служащих. А так только я и одинокая девушка посреди комнаты, за высокой, похожей на алтарь стойкой.
– Мистер Шатовски? – спросила она.
Я ушам не поверил.
– Вы меня знаете?
– Маргарет нас предупредила. Мне только нужно глянуть на документ с фотографией. Водительские права вполне подойдут.
Это была хорошенькая маленькая блондинка в изящном синем платье. Я вытащил бумажник – большой кожаный кошель, чуть не до дыр протершийся на швах.
– Это жилое здание?
– Смешанное. Большая часть под офисами. Но в верхних этажах, где живут Эйдан с Маргарет, остались квартиры.
Я протянул ей свои пенсильванские права, и Оливия (вблизи я разглядел табличку с именем) приняла их с великим почтением. Будто оригинал Декларации независимости, написанный на пергаменте.
– Спасибо, мистер Шатовски. Лифт D направо, он доставит вас наверх.
– У меня машина в погрузочной зоне, – объяснил я. – Нет ли здесь…
Слева словно из воздуха материализовался молодой человек.
– О вашей машине я позабочусь, мистер Шатовски. Здесь подземный гараж, – сообщил он.
Я не знал, чему больше дивиться: что все здесь знали меня по фамилии или что произносили ее без ошибок. Если у вас есть польские корни, вы знаете, что «sz» в ней произносится как «ш»: Шатовски[7]. Но обычный человек все равно пытается выговаривать каждую букву, и меня обзывают «мистер Сзатоуски», если не хуже. Каждый коверкает на свой лад.
Он протянул руку за ключами, но у меня в джипе остались подарки, так что я вышел за ними вместе с парнем. Молодой человек вручил мне карточку с номером своего телефона и велел позвонить, когда соберусь уезжать, чтобы он подогнал мне машину. Я вытащил из бумажника доллар, хотел дать ему, но он так попятился, будто от моих денег било радиацией.
