– Еда едой, но мы, дорогуша Клайра, собирались говорить по делу.
– Племена великантеров понесли большие потер-р-ри. Слишком большие, чтобы удовольствоваться твоей подачкой, – прорычала Клайра сквозь ароматный туман, что разъединял сидящих, как легкая вьющаяся завеса.
Подобие улыбки сползло с лица собеседницы.
– Все вам мало, – заерзала Ложь, словно теперь и ей кресло стало тесновато. Серьги закачались, то ли от возмущения, то ли от нетерпения. – Аппетит ваш не утолить. Я отдала все, что у меня было. Больше камелитов нет в моем замке. Как же нам передоговориться?
– Нет камелитов, нет р-р-разговора. Иди пр-р-рочь, – поджала губы Клайра. – Ты обещала больше, чем дала. Жалкая кучка, не награда… – великантерша отхлебнула из кружки, громко вернула ее на стол и начала привставать вместе с креслом. Посуда на столе задрожала.
Гостья выбросила длинные руки вперед. Ей достало недавней бурной перебранки. Она еще помнила, как несколько минут назад уворачивалась, а мимо нее пролетали грубые и тяжелые суповые тарелки, недообглоданные кости с остатками красного мяса, а затем и массивные табуретки. Ложь возвела глаза к потолку, обнаружив на нем одну из костей, что застряла между деревянными балками.
– Хорошо же, – спешно согласилась она, подвинув кресло от угрозы с потолка и заодно от стола, на котором стояла горячая еда. – Позволь, мать племен, показать тебе то, что я готовила для другого, но дружба великантеров мне дороже всего. Я отдам это вам.
Глава 2. Подавай обещанное
– Ли-и-и-ифон, – завизжала Ложь так, что все в штольне сощурили глаза и отклонили головы. – Ли-и-и-и-ифон! Ли-и-и-и-и-ифон! Ли-и-и-ифо-о-о-он! – С каждым разом ее голос становился все противней и невыносимей.
Наконец раздался неуверенный стук, и шесть глаз вперились в Рыжеглазого, что стоял рядом с тяжелой дверью, прошитой металлическими прутьями крест-накрест.
– Отвор-р-ри, – скомандовала мать племен, оторвав зубами от ноги свинорыла запеченную кожу. Великантер послушно выполнил приказ. Внутрь пещеры занырнула ушастая голова.
Бесцветный муфель, прижав уши, втянул запахи полной грудью и даже слегка зажмурился. Язык непроизвольно облизал губы, а его брюхо, как и утроба Рыжеглазого, ответило на запах еды громким урчанием. Муфель что-то пробормотал и, завидев приветственный жест своей госпожи, несмело вошел.
– Лифон, – обратилась Ложь к муфлю и потянула к нему худые, бледные руки. Муфель подошел ближе, каждый шаг его был осторожен, а уши постоянно стригли воздух. – Мой милый дружочек, помнишь ли, что я тебе дала вчера?
Лифон потер лапы и, не задумавшись ни на миг и довольно сощурившись, угукнул.
– Так вот, – продолжила его госпожа и ладонями погладила воздух. – Тот большой мешок, что я тебе дала, надо принести сюда. И не мотай головой! Кое-что изменилось. Видишь ли, это нужнее сейчас досточтимым великантерам.
У Лифона брови поехали вверх так, что чуть не оказались на затылке, губы задрожали, пытаясь что-то выговорить. Ложь цокнула и закатила глаза.
– Ли-и-иф-о-о-он, – сдерживаясь и растягивая слова, продолжила она уговаривать муфля, – мой дорого-о-ой, послушай и сделай та-а-ак, как я тебе велю-у-у…
Лифон снова помотал головой и попятился.
– Я не двинулся умишком, чтобы отдавать свое, – прошептал муфель едва слышно и сузил глаза в злобные щелочки. – Это мое и ничье больше. Сечешь?! И так не по уговору награду дала. По списку моему мне положено… положено… – Лифон замешкался, зашелестел губами и стал загибать пальцы. Великантеры с недоверием глядели на муфля и его госпожу. Сама же госпожа теряла терпение.
