>Шазде стоял возле военной палатки и постукивал тростью по голенищу своего высокого сапога. Он принял решение извести под корень всю породу этих клопов-вредителей. И вот уже несколько дней его босые и черные от загара крестьяне-арендаторы по его приказу обшаривали холмы и ущелья в поисках этого клопика: мелкого насекомого, которое девять месяцев в году проводит на горах, в зарослях кустарника, но по весне хищно атакует поля, причиняя огромный ущерб будущему урожаю. Особенно вредны самки, которые спариваются прямо здесь, на посевах, и откладывают яйца на стеблях пшеницы и ячменя. Круглые прозрачные яички, похожие на бусинки четок.
>Вредитель этот поистине вывел шазде из себя. Каждый год тучи его наползали на поля, в результате и хозяйский, и крестьянский урожай многого не досчитывались. В некоторые годы вообще оставались без урожая, отсюда – голод. И вот шазде, полный веры в умственную мощь своих предков, составил план тотального уничтожения клопа во всём районе. Это была свежая мысль, никогда раньше не приходившая в голову сынам человеческим. По его приказу каждый крестьянин должен был сдать два сира[22]>вредителя. Таким образом популяция клопа сильно уменьшится, и он не сможет наносить вред полям.
>К шазде подошла женщина с девочкой лет десяти-одиннадцати, с миткалевым мешочком с трупиками насекомых – на взгляд, не больше одного сира. Предъявив свой мешочек, женщина взмолилась:
– >Ваше высочество, я с моей сироткой-дочерью уже сколько дней лазаем по горам, по холмам, вот сколько собрали этой гадости. Но у нас сил больше нет. Отпустите меня, ребенок грудной дома.
– >Вы еще хуже этих вредителей. Зачем мы, по-твоему, лазаем тут по горам и холмам? Для блага вас же, арендаторов чертовых, чтобы от голода вас спасти. Это что, мне только нужно – для хозяйских полей – с ними бороться?.. Иди и работай, и не пой мне песни о сиротках некормленных!
– >Ваше высочество, поглядите на эту девочку. Она от голода идти не может.
>Жгучий взгляд шазде остановился на лице девочки, и настроение его изменилось. Он взял у женщины мешочек и, не взвешивая его, бросил в сундук. Потом достал из карманчика своего лапсердака золотую монету – ашрафи – и вложил ее в ладонь женщины, и сказал ей:
– >Это калым за твою дочь. Плюс к этому еще пять баранов. Клопа вам больше собирать не надо. Иди и готовься к свадьбе. Главное, накорми ее, чтоб довольна была. Вечером на пятницу пришлю к тебе человека, заберет ее. Поняла, что сказал?
>Женщина, не веря себе, зажала в кулачке золотую монету, ответила:
– >Всё, что вы прикажете, ваше высочество! Эта девочка – ваша рабыня.
>И она взяла девочку за смуглую симпатичную ручку и повела с собой, чтобы как можно скорее всё это обделать. До вечера пятницы оставалось два дня. Нужно было сбегать в город и купить всё необходимое. Девочку помыть в бане и отдать наряжальщице. Да и о своем доме и своей жизни подумать. С тех пор, как ее муж, кяризник – специалист по рытью подземных каналов – погиб, задохнувшись в одном из них, ее дети досыта не ели.
– >Спасибо Тебе, Аллах! Гляди, как шазде расщедрился на приданое этой сиротке!
>Пятничным вечером сам шазде прибыл в особняк, и вот он в главном зале перед украшенным лепкой камином наедине с этой крохотной малолетней девочкой, больше похожей на куклу из хлопка, чем на невесту. На ее ручках красные пятнышки: следы жестокой борьбы с насекомым-вредителем, которое оставляет эти пятна, похожие на краску хны, с трудом смываемые.
