– Бабуль, вам не кажется, что сейчас не та ситуация, чтобы соблюдать какие-то законы и обычаи? – усмехнулся Стас, взмахнул руками. – Мы, мать вашу, едем со жмуриком в одном салоне! От него надо избавляться на хер.
– Какая я тебе бабуля, щенок? – возмутилась женщина и шутливо толкнула парня в плечо, от чего тот на мгновение опешил. – Мне всего лишь пятьдесят с хвостиком.
– Боюсь представить размер этого хвостика… – тихо пробормотал Стасик, пока женщина накрыла пледом тело водителя с головой, который отыскала на верхней полке.
– Мы не можем бросить его посреди дороги, как какую-то бездомную собаку. Он человек как-никак, – размышлял Макс. – Предлагаю положить его на задние сиденья, а вечером перетащить в то место, где будет наш временный лагерь. В любом случае, на копание могилы уйдет немало времени.
Все молча согласились. Правда сумасшедшая беременная возникала еще минут десять, но под всеобщим давлением ей пришлось молча согласиться. Мужчины перенесли тело на шесть задних сидений, и люди оттуда переместились на середину автобуса. Макс все же отыскал карту местности, потертую на изгибах едва ли не до дыр. Попутно в вещах водителя он нашел блокнот с ручкой, который тут же отдал мне. Он даже натолкнулся на две заправочных карты на самые популярные заправки, одна из которых находилась поблизости.
Пока автобус направлялся к более безопасному месту для временного лагеря, я сразу приступила к обходу пассажиров со списком, не теряя времени зря.
– Могу я узнать, как вас зовут? – спросила я у молодой пары, уроженцев Средней Азии.
Девушка лет двадцати пяти скромно улыбнулась, коротко взглянув на меня, но тут же стыдливо опустила темные глаза необыкновенной красоты. Цвет радужки практически сливался с черным зрачком. Голова девушки была полностью покрыта легким платком цвета слоновой кости, который обрамлял открытое лицо. Оно изящно сужалось к подбородку. А мужчина, явно старше ее лет на семь-восемь, прочистил горло и произнес сухо и без акцента:
– Амир. Это моя жена Ясмин, а позади ее младшая сестра Амина.
Я мельком оглядела молодую покрытую девушку лет восемнадцати в легком платке приятного молочного оттенка. Не поднимая взгляд, она сидела со скромно сложенными руками на коленях.
– Ваша фамилия?
В темно-карих глазах мелькнуло сомнение. Амир без надобности поправил черную бороду в виде утиного хвоста, недовольно свел густые темные брови и крепче сжал мусульманские четки из сандалового дерева. И когда я уже перестала надеяться на ответ, мужчина негромко сообщил:
– Каримов.
Я благодарно кивнула, записав троих человек в список, и прошла к следующим пассажирам.
– Ох, Алисочка, – вздохнула Софья Дмитриевна с добродушной улыбкой, слегка поправив серебристые локоны, – наконец, и до нас очередь дошла. Значит записывай, Я Романова Софья Дмитриевна, а это моя внученька Настасья… Анастасия Николавна. Тоже Романова. Записала?
Софья Дмитриевна обладала римским профилем – изгиб ее носа находился на границе хрящевой и костной части, отчего могло казаться, что нос имел небольшую горбинку. Форма лица у нее была овальная, зауженная у подбородка и расширенная в районе лба. То самое лицо, к которому с помощью макияжа стремится приблизиться каждый визажист. Тонкие губы были обведены алой помадой, или ее остатками, а ресниц с открытым взглядом едва коснулась тушь. Стоило заметить, что морщинки вокруг глаз и губ не портили внешность, а напротив, придавали ей невероятный шарм.
