Глаза невзначай зацепились за ее брошь из белого золота, усыпанную бриллиантами в форме длинного крыла птицы. Боже, она наверняка стоила целое состояние! Брошь благополучно красовалась на легком кардигане светло-серого цвета. Я тут же вспомнила, что именно Софья Дмитриевна вцепилась в перепалку с беременной из-за кондиционера.
Благодарно кивнув, сухо поджала губы и изобразила улыбку, а после мельком взглянула на девочку лет десяти, сидевшую рядом с женщиной. У нее были необыкновенные, редкого янтарного оттенка глаза, обрамленные густыми, длинными и загнутыми ресницами. На ровном вздернутом носике хаотично разбежались очаровательные золотистые веснушки. Ее волосы, натурального пшеничного оттенка, слегка завивались на концах. А в белоснежном платье с рюшами девочка напоминала юную княжну.
Далее мне предстояло столкнуться с беременной скандалисткой. Я глубоко вздохнула, отвела взгляд в сторону и мысленно собралась, чтобы услышать ее писклявый неприятный голос.
– Чего уставилась? – раздался ожидаемый упрек с ее стороны.
Левая рука женщины нежно касалась густых темных волос ее пятилетней дочери, в перерыве между нервными подергиваниями. Девочка же, спокойно устроившись на коленях матери, распахнула большие темно-карие глаза с густыми черными ресницами, и смотрела в пространство с безмятежным выражением.
– Мне нужно знать ваши имена, – произнесла я спокойно, насколько было возможно.
– Для чего тебе знать? Куда ты там нас записываешь? Что собираешься с этим делать? Я должна подписать согласие на обработку персональных данных! Я в ментовке работала, меня не проведешь, – посыпался ворох шепелявых вопросов с примесью скрипучести.
Я коротко сглотнула, изо всех сил борясь не закатить глаза.
– Просто скажите ваши имена и все на этом.
– Я Агния, а моя дочь Амалия. Фамилия Цветочкины, – сообщила она невозмутимо спустя минуту крепких раздумий. – Паспортные данные не нужны?
Крепко сжав зубы, я молча подошла к Анжелике, которая встретила меня с понимающим лицом. Ее глаза цвета топленого шоколада вежливо встретились с моими.
–Анжелика Беляева, – коротко объявила уже знакомая девушка, едва я к ней направилась.
Поэтому не стала задерживаться и сразу же подошла к парню лет тридцати с миндалевидными глазами. Он копошился в миниатюрном ноутбуке, но как только увидел меня, растерянно поднял темно-карие глаза.
– Алмаз Султанов, – представился он, смущенно поправив тонкую оправу прямоугольных очков. – Ты ведь Алиса? Приятно познакомиться. Я был удивлен твоей смелости на границе.
– Я… Спасибо, – отозвалась хрипло, смутившись на сомнительный комплимент.
Знал бы он из-за чего я была вынуждена так поступить. И дело было вовсе не в смелости.
– Сергей Александрович Белозеров, – дружелюбно представился доктор, вежливо кивнув.
Записав анестезиолога, я словила взгляд девочки лет шестнадцати на соседнем сиденье. Она обнимала классическую гитару в черном тряпичном чехле. Девушка криво и растерянно улыбнулась, слегка дотронувшись до вздернутого носа с едва уловимой горбинкой. Глазки с карим отливом нервно забегали по моему лицу и блокноту.
Я вопросительно вздернула бровь, ожидая, когда она назовет свое имя.
– О, а… меня зовут Кира… Кира Еремина, – представилась она, затараторив с милой картавостью. А затем приветливо улыбнулась и, немного нервничая, заправила за ухо прядь волос цвета молочного шоколада, выбившуюся из каре.
