Я с отчаянием прокричала слова в воздух, но никто так и не шелохнулся. А после подпрыгнула от испуга, словно загнанный заяц, когда уловила громкий треск стекла. Обернувшись, застыла на ватных ногах как вкопанная, когда увидела, как разъяренный Игнат пробрался на переднее пассажирское сидение, шагая по звенящим крошечным осколкам стекла. Его тонкие губы исказились в злобной гримасе, челюсть была крепко сжата, толстые темные брови яростно сошлись на переносице в двух мелких межбровных морщинках.
От испуга я забыла, как дышать и как двигаться. Видела только его разъяренные глаза, залитые кровью, и то, как он за одно мгновение оказался рядом. Ледяные руки, по локоть в крови от осколков, в одночасье обхватили мою шею в мертвой хватке. Я машинально схватилась за его руки, хоть и прекрасно осознавала, что не смогу их разнять. Только лишь жадно хватала ртом воздух и беззащитно выпучила глаза от дикого животного страха.
Ты опоздала! яростно прокричал он мне в лицо. Ты опоздала! Опоздала…
Ты опоздала! Ясмин, как ты могла? О, Аллах, уже рассвет! в полудреме раздался сердитый голос Амира. Где мой молитвенный коврик?! Да убери ты воду, мы уже совершили омовение!
Он был в черной сумке, ответила Ясмин тоненьким тихим голосом. Бисмиллях… Вот он!
Я резко подалась вперед, от чего болезненно впечаталась впередистоящее сидение. Руки молниеносно обхватили горло, а жадный глоток воздуха вышел слишком громким и болезненным. Схватившись за лоб, зажмурилась, подождав, когда глаза после сна окончательно привыкнут к солнечному свету. Пару минут приходила в себя, осознавая, что это был всего лишь сон. Очередной кошмар. Шея и спина тут же отозвались тупой болью в мышцах от неправильного положения во время сна.
Что происходит? спросила я охрипшим голосом у Макса, который, судя по рассеянному хмурому взгляду он тоже недавно проснулся.
Кажется, они пропустили утренний намаз, сообщил он, оглянувшись на копошившихся ребят позади. А после его обеспокоенный взгляд скользнул по моему лицу. Все нормально? Ты как будто хрипела во сне.
Обычный кошмар, призналась я, смутившись, а после откинулась на спинку сидения.
Неужели я так громко хрипела во сне? Боже, как стыдно.
Сбоку закряхтел Ярик, и мама тихонько ткнула меня локтем в бок. Я тут же подскочила и по привычке сделала смесь, пока она меняла подгузник. Едва малыш присосался к бутылочке, к моему плечу осторожно прикоснулись.
Извините, можно я помолюсь у вас в проходе? скромно спросила Амина, младшая сестра Ясмин. Это всего на пять минут.
Ее большие карие глаза с зеленоватым оттенком застенчиво бегали по моим кроссовкам, не решаясь встретиться с моими. А в руках она удерживала небольшой молитвенный коврик с нарядной золотистой исламской вышивкой.
Я взглянула сквозь ее молочного цвета хиджаб, который покрывал голову, и уловила, как Амир и Ясмин уже расположились на своих ковриках в проходе автобуса и сложили руки в молитвенном жесте. А после молча ей кивнула и села обратно на свое место. Девушка вежливо улыбнулась одними губами, благодарно кивнула и подправила платок перед намазом. На ней свободно сидело однотонное мусульманское платье песочного оттенка, которое она тут же поправила, чтобы сесть на колени.
Впрочем, они с сестрой были очень похожи: у обоих было утонченное изящной формы лицо, суженное к острому подбородку, тонкий нос с небольшой горбинкой, тонкие словно покорные слегка закругленные темные брови, застенчивые большие глаза, обрамленные густыми ресницами, и даже небольшим ростом они были схожи. Но парочка различий все же была: у старшей сестры имелись в меру пухлые губы с четким контуром, а также черные притягательные глаза, а у младшей были тонкие бледные едва заметные губы и карие глаза с зеленым отливом.
