Я уже хотела было возразить, что в наше время медики не дают эту киношную клятву, кроме как клятвы врача, прописанной в законе. Но со стороны автобуса вдруг раздались недоуменные возгласы:
Какого хрена?! недоуменно крикнул Воскресенский. Где труп? Где, мать вашу, тело водителя?!
Под сосной! В трех метрах от дороги, оповестил Янковский, выбежав из автобуса.
Ты уверен? недоуменно спросил Стас. Либо у меня галики, либо труп воскрес и ушел посреди ночи с одним кроссовком! Говорю тебе!
Сначала показалось, что я ослышалась. Но по мере удивленных возгласов и вопросов ребят, я постепенно осознавала реальность происходящего. Агния выругалась и развернулась ко мне. Ее лицо отражало примесь страха и недоверия.
Я остаюсь, но не ради тебя, а потому что здесь небезопасно.
Только не говори никому…
Не дождавшись пока я договорю, женщина бесцеремонно развернулась на пятках и быстрым шагом похромала в сторону ребят.
***
Растерянные и недоуменные мы собрались возле автобуса. Женщины стояли молча, переглядывались и испуганно прикладывали ладонь к губам, а мужчины чесали затылок и думали о дальнейших действиях.
– Надо было его сразу закопать… – траурно произнесла Софья Дмитриевна.
– Что делать будем? – задумчивый Дмитрий задал вопрос в воздух, гипнотизируя взглядом место, куда собственными руками еще вчера притащил тело водителя.
– Вы еще думаете? Валить отсюда на хер! – вспылил Воскресенский, взмахнув руками.
– Не понимаю… Кому понадобился труп? – спросил Макс скорее самого себя, чем ребят. Он сложил руки на груди, глядя куда-то сквозь лесополосу. Или на бело-желтый кроссовок водителя – единственное доказательство, что он все же здесь был, и мы не свихнулись.
– Ты серьезно решил в следака поиграть? У нас украли жмурика! Мы здесь не одни застряли, и они явно неадекваты! – воскликнул Стас, стукнув ладонью по лобовому стеклу, и я мысленно вздрогнула, вспомнив утренний кошмар. – Я говорю вам, надо валить отсюда в другое место. Они уже обнаружили нас. Или вы забыли, что у нас есть женщины и дети?
– Вы уверены, что оставляли его именно там? – вмешалась я, спросив с сомнением.
Три пары глаз тут же уставились на меня, кто задумчиво, а кто-то едва ли не оскорбившись.
– Блонди, я не понял. Ты только что назвала нас сумасшедшими? – возмутился Воскресенский. Он был здесь, говорю тебе!
– Мы втроем притащили его именно сюда, и я лично выбирал эту сосну как опознавательный знак. Сомневаюсь, что у нас были групповые галлюцинации, – спокойно сообщил Янковский, глядя прямо мне в глаза, но его мысли тогда были далеки от меня. А затем повернулся к мужчине в одеянии охотника. – Ты точно никого не видел ночью? Никто не подходил к автобусу, не шуршал травой, не светил фонарями?
Дмитрий ответил прямо и по факту:
– Если бы было что-то подобное, я разбудил бы вас, чтобы не оставлять женщин и детей в автобусе с открытой дверью.
Макс одобрительно кивнул, молча согласившись с мужчиной.
– У меня другой вопрос, – неожиданно вмешалась на удивление более-менее спокойная Софья Дмитриевна. – Сергей Александрович, скажите, пожалуйста, а вы были уверены, что водитель погиб?
– Разумеется, Софья Дмитриевна, я был уверен, – убедительно произнес доктор, растерянно проведя рукой по волнистым темным волосам. – Уж поверьте, за свой семнадцатилетний стаж, я могу отличить мертвого человека от живого. К тому же, даже если бы я ошибся, стал бы он бежать в лес без одного ботинка? Думаю, нет. Он дополз до автобуса и попросил бы помощи, не так ли?
