– Так может, он поэтому и сбежал, – рассмеялся Каталин, но совершенно несчастный вид Вулкана заставил его замолчать.
– Бедный папа, – едва не заплакал Вулкан, – что эта девка с тобой сде-елала?
В самый, казалось бы, неподходящий момент Каталин вдруг почувствовал жалость к Вулкану. Заодно понял причину своего раздражения. Он завидовал красоте Вулкана и его славе. А еще у того был отец. Своего-то отца Каталин и вовсе не знал.
В окне сторожки мелькнула мужская фигура, и через минуту к воротам вышел грубоватого вида охранник. Повертел в руках связку ключей, уставился на Вулкана.
– Добрый ве-ечер! – поприветствовал тот из машины. – Пропустите нас!
Охранник поморгал пустыми зенками и буркнул в ответ:
– Добрый… Здесь вам не проехать. Это частные владения. Возвращайтесь к развилке. Там свернете налево, и через два километра будет приличный отель.
– Но мы приехали именно сюда-а! – возмутился Вулкан. – Я сын хозяина поместья!
Плоское, как блин, и такое же рябое лицо охранника расплылось в наглой ухмылке:
– У моего хозяина только дочь.
Совсем ошарашенный Вулкан повернулся к детективам.
– Вы слышали? – глухо спросил он. – У его хозяина только дочь. А я, значит, пустое место.
Светло-карие с поволокой глаза, о которых грезила каждая вторая румынка, стремительно наливались кровью. Чувственные губы Вулкана задрожали, щеку свело судорогой. Похожую картину детективы наблюдали совсем недавно, перед тем как стакан просвистел у Каталина над головой.
– Раду, стоп, – заговорил Каталин и протянул в успокаивающем жесте свои огромные, словно ковши экскаватора, ладони. – Вдохни и выдохни. Это поможет. Сейчас разберемся… Раду!
Но Вулкан уже выскочил из машины и, размахивая руками, закричал рябому стражу:
– Я Раду Вулкан, сын Серджиу Вулкана, хозяина этого поместья! Немедленно открой ворота, или у тебя будут проблемы! Я знаменитый…
– Точно! – перебил охранник и хлопнул себя по лбу. – Точно! Вы Раду Вулкан, знаменитый певец! То-то я смотрю, знакомое лицо, а вспомнить не могу!
Раду стушевался. Несколько лет назад он действительно пробовал себя в музыке и даже выпустил дебютный альбом. «Слезоточивый», как обозвал альбом продюсер. Набор лирических песен в исполнении сексуального красавца должен был понравиться девочкам-подросткам и сентиментальным дамам в возрасте. Но успеха не случилось. Теперь Вулкан, заматеревший и тонко чувствующий фальшь в искусстве, видел свои ошибки и стыдился музыкального фиаско. Он запретил журналистам касаться этой темы, изъял из интернета единственный видеоклип. Надеялся, что публикой все позабыто. И тут вдруг…
– Ладно, – прошипел он охраннику, – пусть будет «певец». Открывай скорее.
– Извините, но я все равно не открою. Ваш отец продал имение два года назад. Здесь теперь живет домнул Кирикэ.
Раскрасневшийся от гнева и смущения Вулкан побледнел и мотнул головой – может, послышалось?
– Как продал? – изумился он. – Зачем?!
– Не знаю, – пожал плечами охранник. – Вы сын, вам лучше знать.
Вулкан замер, убитый новостью.
Далеко в конце луга виднелся родной, но уже недоступный дом. Белоснежный мраморный фасад утопал в цветах и пышной зелени сада. Замысловатые эркеры, выступы, арки, тщательно спланированная архитекторами многоскатная крыша, будто парящая в воздухе, – все то, что в детстве казалось Раду сказочным и незыблемым, чем он невероятно гордился и что надеялся в уготованный судьбой час унаследовать, больше ему не принадлежало.
