– Канцелярия, – тихо шепнула Витария, – там живет канцлер.
Марадей остановился. Ледяные големы медленно прошагали вперед по лестнице и синхронно разошлись по сторонам, заняв свои места у арки, за которой находился вход во дворец.
– Спасибо, – крикнул им Аланор.
Големы никак не отреагировали, хотя Аланор и не ждал какого-либо ответа от них.
– Марадей, – обратился Аланор, – тебе нужно доложиться канцлеру.
Он бросил взгляд в сторону входа в резиденцию, затем повернулся к Витарии.
– Нам не нужно туда сейчас? – спросила она.
– Тебе поручено сопроводить Марка в гостевой дом, – ответил Аланор, – канцлер хочет, чтобы гость отдохнул с дороги, а потом сам посетит его.
Витария перевела взгляд на Марадея. Он кивнул ей, затем взглянул на Кируса, приглашая того идти первым. Аланор последовал за ними в сторону входа во дворец.
– Идем, – позвала Витария Марка, – здесь недалеко.
Марк проводил взглядом Марадея, осуждая его за то, что тот даже не попрощался. Витария медленно направилась вперед, напевая какую-то песенку себе под нос.
– Что с ним? – спросил Марк, догнав Витарию.
– Не любит он канцлера, – тихо ответила Витария, – канцелярия стала совать нос в дела нашего комитета.
Мимо пробежали дети. Они смеялись и оглядывались, будто совершили какую-то шалость и боялись, что их поймают. Витария посмотрела им вслед и продолжила идти дальше. Марк уже столько времени провел с ней, что теперь она казалась ему родным человеком, от которого не хотелось отходить ни на шаг.
Они свернули с площади на какую-то улицу. Такие же белые постройки бесконечной полосой уходили куда-то вдаль, иногда прерываясь маленькими скверами или пустырями. В этом месте улица казалась заснеженной, но это только придавало ей больше уюта. Свет от фонарей разноцветными переливами отражался в снежинках, которые в темноте напоминали звездное небо. Людей практически не было, потому в надвигающихся сумерках, улица ощущалась еще больше умиротворенной.
– Вы передвигаетесь на каретах? – нерешительно спросил Марк, вспомнив, как увидел одну из них в начале.
– Здесь мало кто ими пользуется, – ответила Витария, – Нафаркон хоть и большой, но передвигаться по нему можно другими способами. Это скорее традиция, чем необходимость – скоро, думаю, от них откажутся совсем.
– Что ждет меня дальше? – голос Марка надломился, будто он сильно переживал из-за чего-то.
– Сейчас я провожу тебя до гостевого дома. Завтра к тебе зайдет канцлер, там и решится, где ты будешь жить. Ты уже решил, чем займешься?
– Марадей советовал мне пойти в Академию, – неуверенно ответил Марк, – но я даже не знаю, есть ли альтернатива.
– Он видит в тебе Люминара.
Витария остановилась, посмотрела на Марка многозначительным взглядом. Затем поправила воротник на его утепленном плаще, смахнула снег, который успел накопиться на плечах. Она казалась задумчивой и отстраненной, будто что-то не давало ей покоя.
– Ты можешь стать кем угодно, – повторила Витария слова, сказанные ранее, – но Академия тоже хорошо. Основы магии тебе все же нужно познать. А там уже решишь сам.
Дети, которые чуть раньше уже пробегали мимо них, вернулись. Они остановились перед Марком, с интересом разглядывая его. По ним было видно, что они давно здесь бегают. Щеки покраснели от постоянных перепадов температур, на краях курток кусками налип снег, но это нисколько их не беспокоило. Любопытство победило в них страх, потому они, видимо, решили внимательнее рассмотреть непривычного для этих мест гостя.
