Последний пир - страница 15

Жанна-Мари подошла ближе, прижалась лбом к моему лбу и прошептала, обдавая меня запахом чеснока:

– Она пыталась. Но враги моей мамы дали ей золото. Тысячи и тысячи ливров, чтобы она меня не отдавала… – Жанна-Мари умолкла, сообразив, что сама загнала себя в ловушку. – Но все деньги почти сразу украли. Бандиты.

– Какая досада!

– Трагедия! – Она улыбнулась. Колокол прозвонит к обеду, и наше свидание подошло к концу.

– Моя принцесса!

Она ответила на мой поклон реверансом и убежала, что-то напевая. Даже новость Эмиля о том, что меня требует к себе директор, не могла омрачить моего счастья. Я рассказал ему, что Жанна-Мари, как и его гусятница, – знатная сиротка, украденная у законных родителей.

– Ты ей веришь? – спросил он.

– А ты веришь своей гусятнице?

Он хмыкнул:

– Не меньше, чем ты – своей возлюбленной тезке!

Тут я понял, что ошибался и он действительно целовал гусятницу.

– Поспеши, – сказал мне друг. – К директору пришли какие-то гости. Одного из них он называет «господин».

Проводив меня взглядом, Эмиль отправился обедать в столовую, где мы сидели на скамейках за длинными столами, и старшие ученики крали еду у младших, поэтому тарелки опустошались с такой скоростью, словно по залу пролетала стая библейской саранчи. В тот раз мой обед достался кому-то другому.

– Вот ты где!

Я поклонился и украдкой скосил глаза на гостей директора.

– Эти господа приехали тебя повидать. – Тут директор заметил их насмешливо-удивленные взгляды и поспешно исправился: – К нам приехали господа… Они хотели тебя видеть. Это… – Он указал на разодетого герцога, чье имя я пропустил мимо ушей, поскольку не мог оторвать глаз от человека, стоявшего посреди комнаты, который столь же внимательно смотрел на меня. Рядом с ним нетерпеливо переминался с ноги на ногу отставной полковник в военной форме, как я позже узнал, начальник военной академии.

– А это… – директор назвал наконец имя третьего человека, – …виконт д’Анвер. – Я тут же понял, что виконт – самый важный гость, несмотря на то, что он младше полковника и ниже герцога. Директор все время поглядывал на него, словно ища одобрения.

– Это тот самый мальчик?

– Да, милорд.

– Складная фигура, хорошая осанка… – При этих словах я сделал неловкое движение и нечаянно задел плечом буфет. – Крепко держится на ногах. Смотрит в глаза, когда сердится. Умен?

– У нескольких наших учеников успеваемость получше. У большинства – значительно хуже. Латынь ему дается хорошо, греческий средне. Карту Франции и Европы знает. Больше всего любит ботанику. – Откуда все это было известно директору? Может, ему сказал доктор Форе? Но зачем директор расспрашивал его обо мне? В глазах виконта я не нашел ответов на свои вопросы.

– Кем ты хочешь стать? – Голос у полковника рокотал, словно гравий под колесами телеги. – Начнем с самого простого.

– Нет, – возразил виконт. – Можно я скажу иначе? Мальчик, если бы тебе позволили стать кем угодно, какое занятие ты бы выбрал? Представь, что тебе доступно все. Просто скажи нам правду. Вот как надо оценивать мальчиков, – обратился он к полковнику. – По их мечтам.

– Я бы стал поваром, – честно ответил я.

Все, кроме виконта, нахмурились.

– Ты же дворянин, – сказал герцог. – Помни об этом. Выбери другое призвание. – Тон у него был презрительный, но полковник пришел мне на помощь.

– Не сердитесь на него, кормят здесь наверняка хуже некуда. О чем думать мальчишкам, как не о еде? У нас в академии дела обстоят немногим лучше.