Последний полёт Шестипалого - страница 7

Можно сказать, что решительный этап – это смерть, просто продвинутым цыплятам удается поиграть с ней в прятки, тогда как прочие желторотые идут под нож. Здесь нет большой разницы между Шестипалым и Затворником. Последний вынужден продолжать свою борьбу даже пребывая за Стеной Мира. Да у него есть определенные преимущества, у него больше времени и пространства для практики, но это не место, где он может расслабиться и опустить крылья. В похожем положении находится и дон Хуан, остающийся подвластный смерти даже будучи безупречным воином и видящим.

Свобода от социума, выход за Стену Мира, кач крыльев гайками – вехи на пути, приближающие долгожданный момент обретения свободы, но никоим образом не гарантирующие того, что это свершится. Каждый шаг на этом пути наделяет того же Шестипалого новыми способностями, а то и продлевает ему жизнь. Подобным образом растягивается время и для самого КК, который благодаря ДХ получает возможность прожить не одну, а десять жизней. Измерять прожитое не годами, а днями, а то и часами. Как и в случае с Шестипалым, это значительно повышает его шансы на спасение, но по большому счету ничего не меняет. Мы видим не только Затворника внутри отсека для цыплят, но и дона Хуана на этой земле. Несмотря на знание и силу, которой они обладают, им приходится снова и снова оказываться на конвейере.

Это может обезоруживать, ведь глядя на такого Затворника, невольно задумаешься: а стоит ли оно того? Вытерпеть все лишения, преодолеть испытания – и для чего? Чтобы однажды вернуться туда, откуда начинал – постаревшим, одиноким и потерянным?

Но это всего лишь искушение, лукавая, коварная мысль. Мысль будто у них или у нас есть другой выбор. На самом же деле, устами Затворника автор выражается здесь предельно лаконично и ясно. Все сводится к тому, чтобы неустанно сражаться за свою свободу, то есть идти путем воина, либо готовиться к решительному этапу.

Но игра стоит свеч. Один миг полета над зданием комбината – стоит всех затраченных усилий. Что дальше? Герои могут продолжать битву, но уже в новом для себя качестве. Учитель Кастанеды говорит, что покой – это аномалия. Воин черпает силы в борьбе, принятии новых вызовов, а потому вряд ли приемлет блаженную дрему уютного рая. Главное – стать сильным, свободным, взлететь и расправить крылья. А там видно будет.

Осень паутинки развевает,

В небе стаи будто корабли —

Птицы, птицы к югу улетают,

Исчезая в розовой дали…

Эдуард Асадов

Цыпленок цыплёнку- человек, мог бы сказать Затворник, глядя на то, как притесняют друг друга желторотые, забыв о том, кто их главный, а потому общий враг. Вместо этого, они судорожно пытаются устроиться поближе к кормушке, выстраивают иерархию и народную модель вселенной, но все это рушится словно карточный домик по факту прибытия отсека в Цех №1. Смерть сносит эти построения, словно волна замки из песка, и да, мы можем сказать, что декорации не меняются – всё та же поилка, кормушка и Стены Мира совсем скоро будут приветствовать новую партию желторотых, поколение цыплят или даже бройлерную микроцивилизацию.

Но социум не проблема, точнее проблема лишь до тех пор, пока Шестипалый не забрался на Стену Мира. Правда, если забраться в другой отсек для цыплят, то там эти проблемы вновь станут проявлять себя тем или иным образом. Именно поэтому Затворник не спешит тащить Шестипалого дальше по конвейеру, а ведёт его туда, где есть возможность окинуть одним взглядом происходящее на черной ленте. Увидеть, что вся эта бройлерная возня, птичий гомон и гвалт, компактно упакованная внутри Стен Мира, лишь надстройка на одном фундаменте. Вообще, птичий социум – интересная деталь пелевинского мироописания, скажем так, художественной вселенной имени Пелевина. Стоит упомянуть, что такой социум воспроизводится снова и снова, чтто для того же Затворника – его обитатели, словно клоны. Мы даже можем предположить, что находясь в отсеке Шестипалого, Затворник видит что-то очень и очень для себя знакомое. Как знать, не этот ли отсек он однажды покинул, когда всех прогнал? Так странно, наверное, вернуться в однажды покинутую камеру смертников, прийти на то место, где ты однажды был приговорен к смерти, но чудом избежал этой страшной и трагической участи.