– Судя по следам, – начал Планк, – лошадь сорвалась вниз и придавила хозяйку.
– Кажется, вы недалеки от истины, – поддержал его Аллейн. Он осмотрел столбы по бокам от прогала. Ветки скрывали их наполовину, но под ними виднелись борозды, которые заметил Рики: на одном столбе они были тонкими, шли вкруговую и, по всей видимости, появились недавно, на другом – тянулись снизу вверх. Оба столба держались в земле непрочно.
Аллейн с трудом продрался сквозь кусты к левому столбу.
– Землю вокруг как будто взрыхлили, – кряхтя, сообщил он, потом порылся в кармане и достал трехдюймовый кусок проволоки из каретного сарая.
– Начинается рутинная работа, – заметил Фокс.
Обернув руки носовыми платками, они с Планком раздвинули колючие ветки. Аллейн обхватил основание столба поцарапанной рукой и обернул его проволокой – она легла точно по борозде.
– Тютелька в тютельку, – прокомментировал Фокс.
– Теперь второй.
Они приложили проволоку к другому столбу – результат тот же.
– Ну, Планк, – сказал Аллейн, высасывая кровь из ранки на руке. – Как вы интерпретируете улики?
– Так же, как и раньше, сэр, хоть я и не связал бороздки с проволокой из сарая. Надо было, конечно, но я упустил это из виду.
– И?
– Похоже, она-то и была натянута между столбов, причем когда-то давно, потому что моток ржавый. – Планк осекся. – Нет, постойте, – сказал он. – Глупость я сморозил.
– Не торопитесь.
– Ага. Забудьте, что я сказал. Сэр, она была здесь давно, потому что борозды заросли терном.
Фокс прокашлялся.
– А вы что скажете, Фокс? – спросил Аллейн.
– Нет, не вполне сходится. Надо посмотреть поближе, – ответил Фокс. – Могли и с той стороны кустов натягивать.
– Да, я тоже так думаю. А вы, Планк?
– Сэр, – сконфуженно ответил тот.
– Нет-нет, продолжайте. Когда проволоку взяли из сарая?
– Недавно. Срез-то свежий.
– И что все это означает?
– Я бы предположил, – осторожно заметил Планк, – что она ее убрала перед тем, как прыгнуть. Проволока – это ведь очень опасно, сэр. Незаметная особенно.
– Очень.
– А молодой человек заметил бы ее, если бы она там была? – спросил Фокс.
Аллейн вернулся к следам копыт там, где лошадь начала прыжок и заглянул в овраг.
– Проволока старая и не блестела бы на солнце, верно? Придется спросить юношу.
Планк кашлянул.
– Простите, сэр. Я еще вдоль изгороди посмотрел, там нигде проволоки нет. И не было.
– Верно, – сказал Аллейн неуверенно. – Планк, я не могу переговорить с вашим суперинтендантом, пока он в больнице, так что я задам вам вопросы, которые в другой ситуации обсуждал бы с ним.
– Сэр, – сказал Планк, изо всех сил стараясь не выказывать радости.
– Почему решили не закрывать дело?
– Из-за проволоки, сэр. Я сообщил о своих выводах касательно бороздок на столбах, и суперинтендант сам их осмотрел. Это было в тот день, когда он слег с болью в животе. Ну, в тот вечер, когда у него лопнул аппендикс и ему сделали операцию. Его последние указания мне были такими: «Ходатайствуйте о дополнительном расследовании и держите рот на замке. Дальше делом займется Скотленд-Ярд».
– Ясно. Мистеру Харкнессу говорили про проволоку?
– Да, но толку-то, насколько я понял из его слов, она тут была так давно, что он и забыл про нее. Еще даже до того, как он купил конюшню. Он помнит, что Дульси отрезала ее перед прыжком, и я подумал, что это логично, если к его показаниям вообще можно применить слово «логично». – Планк снял свой полицейский шлем и заглянул внутрь, будто там скрывался ответ на вопрос. – Он был в таком состоянии, что спорить с ним было невозможно. На ту сторону не желаете взглянуть, сэр? Где она лежала?
