Перебежав черту, Лин остановился, упёршись ладонями в колени и восстанавливая дыхание. Кругом колыхалась толпа: кто-то возмущался, кто-то радовался. Макси толкнула в бок, когда Лин распрямился, повисла на шее и тихо шикнула:
— Сдурел? Что ты принял? Спиды?
Лин не ответил. Он сам не знал, как удалось так быстро пройти чрезвычайно сложный маршрут. Кто-то из судей тоже заподозрил неладное, подошёл поздороваться, спросил о самочувствии и словно случайно резанул фонариком по глазам. Лин зажмурился, дёрнулся в сторону, но проверку вроде прошёл.
Выигрыш он забирал в спешке, сам тянул Макси прочь, понимая, что вопросы могут появиться и у других участников. Макси попыталась ворчать, но, получив небольшую часть выигрыша, заткнулась и спокойно повезла его на работу. И лишь на парковке снова спросила о наркотиках.
— Ничего я не принимал! — разозлился Лин. — Не веришь? Ты со мной сто лет общаешься, я когда-нибудь упарывался? Просто трассу изучил и тренировался.
— Ладно, не кипятись.
— Бесит, что никто не верит. Типа раз я тощий, то не могу победить? Сама знаешь, что я увлекался паркуром и вообще не слабак.
— Ты не слабак... просто....
Лин фыркнул и свалил. Не хотелось ссориться. Но недоверие лучшей подруги огорчало и обижало. Впрочем, её доводы он прекрасно понимал: раньше на забегах если и вырывался вперёд, то с большим трудом, а теперь чуть ли не лучший в зачёте. И Лин догадывался, откуда всё взялось: эти изменения, которые так сильно повлияли на него самого и восприятие окружающего мира. Странные лекарства, предназначавшиеся для лечения рака, подарили силы, уверенность и пугающие галлюцинации.
Но рассказывать об этом никому не стоило — решат, что спятил или подсел на что-то. Признаваться доктору, чей звонок ожидался на днях, тоже не тянуло. Слишком безумно это выглядело. Всю рабочую ночь Лин в перерывах листал сайты, собирая информацию об изменении ДНК. Прогресс за последние годы далеко продвинулся: набор для простых экспериментов уже продавался в свободном доступе. В рекламе предлагались различные колбочки и пробирки, с чьей помощью можно вырастить люминесцентный мох или картошку со вкусом клубники. Или набрать мышечную массу за пару недель. О последнем Лин принялся читать подробнее, но уже через минуту разочарованно выдохнул: если не делать инъекции постоянно, объёмы быстро пропадут. Да и ценник высокий — только безмозглые качки готовы выкинуть столько денег на бугры мышц.
На разных форумах с отзывами Лин нашёл и другие сведения — о выведении пигментных пятен, об избавлении от прыщей и даже ускоренном лечении переломов. Но всё это без официально подтверждённых данных, просто некие аноны баловались с CRISPR и добивались рандомных результатов при вмешательстве в разные сегменты ДНК. При этом все результаты были временными и чаще всего еле заметными. Заложенные с зачатия гены так или иначе доминировали и возвращали всё к первоначальному виду. Если бы эксперименты проводились на первых неделях беременности, результат мог бы получиться иным, но опыты над эмбрионами во всём мире запрещены, и на что именно способна генная инженерия, пока никто точно не знал. Правда, крупные фармацевтические компании вряд ли занимались баловством, возможно, они довели технологию до совершенства и теперь не только лечили рак, но и вносили в человеческий организм некие серьёзные изменения.
