Искушённый кивнул.
– Все, кто висел, мертвы, а моего как будто и не было. Кто-то его отвязал, и, возможно, забрал. Если Вы знаете, куда отправились наниматели, скажите. А лучше отвезите. Я заплачу.
Девушка рассказывала, как будто рубила. Мечом. Тон, которым она говорила, отсекал любые сомнения. Да, она ищет своего жениха. Да, она его любит, иначе бы не отправилась в такое рискованное путешествие. И она его найдет, чего бы ей это ни стоило.
– Теперь я понимаю, – сказал мужчина, – Светлые волосы, голубые глаза. У него ещё шрам, вот здесь, – и показал на бровь.
– Это он, – девушка сжала чашку, да так, что, казалось, та хрустнет, – скажите, куда? Куда он поехал?
– Я расскажу, – Искушенный говорил медленно, чтобы умерить пыл, – я выделю Вам проводника, обещаю. Но пока отдохните… пожалуйста… Должен сказать одну вещь.
– Какую? – Быстрорукая глядела так, будто перед вовсе не проводник, а по меньшей мере какой-нибудь служник, и не какого-нибудь заступника, а служник Обиженного.
Искушённый присел на кровать.
– Видите ли, – мужчина задумался и с тоской посмотрел на окно, закрытое ставнями, – вы ищете жениха, а я ищу дочь. Проводницу в том самом дилижансе. Дилижанс отправлялся в Прихолмье, в общину искателей. Наверняка Вы слышали о такой, – Быстрорукая быстро кивнула, – так вот. Трое суток назад они должны были быть в Долине. И послать оттуда почтового. Но… – Искушенный вздохнул, – вестей никаких, – он вновь посмотрел на окно, – обещайте, что, как только найдете своего жениха, Вы узнаете, где моя дочь и отправите весточку. Денег я не возьму. Про нас, проводников, говорят всякое, и часто, увы, справедливо, но… Обещайте.
– Обещаю, – девушка положила ладонь на ладонь, и взглядом коснулась взгляда.
Бесполезного поселили в небольшом уютном домике на берегу бурной извилистой речки. Впрочем, это ни о чем не говорило. Почти все здешние домики были небольшие, достаточно уютные и строить их старались на берегу. А речки в Прихолмье всюду бурные и извилистые.
Соседом оказался здоровый такой детина под два метра ростом. Широкий в плечах, с огромными ручищами и круглой как мяч головой, которая плавно переходила в плечи. И всё же, несмотря на свои внушительные размеры, парень был в общем то тихий. Но при этом подвижный. Постоянно ходил взад-вперёд, что-то готовил, мастерил. Мастерил он красивые и иногда очень сложные вещи – часто это были уменьшенные копии настоящих приборов и механизмов. А некоторые и вовсе выглядели ни на что не похожими. Копии работали как оригиналы и были сделаны точно. Бесполезный не знал – увлечение это, или задание гильдии, но к поделкам присматривался.
Если парень входил в их общую комнату, полезное пространство уменьшалось наполовину, за вычетом мебели – кроватей, стола и парочки шкафчиков. "Половина" – так называл Бесполезный сожителя, конечно же, про себя. Но у сожителя было и имя. Невинный. Почему, отчего – на равнине не задают такие вопросы, как говорится, в лоб. Задают мимоходом и вскользь. Но чтобы спросить мимоходом, нужно с чего-то начать. А начинать разговор было сложно. Мутный и сам не особо то разговорчивый, а Невинный всё время молчал.
Просыпаясь, Бесполезный завтракал, делал домашнее задание и шёл через речку. На той стороне через несколько домиков жил искатель, который его учил. Пару суток – и он читал отдельные фразы. "Каких-то особенных домашних заданий больше не будет. Пиши, выписывай буквы, слова, набивай себе руку. И да, читай. Что-нибудь, понемногу, главное – интерес. Чтобы читать хотелось. И постоянно – это тоже немаловажно" – сказал ему как-то учитель. И попрощался.
