Раскрыв глаза, в чьей бездонной глубине плескалась непроглядная тьма, пронизанная алыми молниями, она наклонилась и коснулась дрожащими губами холодного носа волка. По грубой морде расползлись светящиеся нити, будто кровь, испившая звездный свет, чтобы бесследно раствориться под густой шерстью. Тело зверя оседало, истончалось, пока не превратилось в пустую оболочку на мокрой земле.
Лилит подхватила трофей и, внеся в дом, бережно уложила на кровать. Рыская в комоде, нашла резную шкатулку, извлекла из нее два черных, драгоценных камня. «То, что нужно». Девушка вернулась к ложу.
«Еще немного колдовства…» – и в пустых глазницах шкуры вспыхнули новые глаза – холодные, как лед, и древние, как сама вечность. «Вышло даже лучше, чем я смела мечтать», – прошептала она, любуясь своим творением.
– Надеюсь, друг, ты будешь верен своему хозяину, не позволишь ему меня убить… а лучше – заставишь его безумно влюбиться в меня, чтобы и мысли об убийстве не возникло, – прошептала Лилит, вновь целуя волчью морду.
«Говорят, любовные заклинания самые могущественные из всех существующих…» – раздумывала Ли смотря на накидку. Истерический смех сорвался с её губ, вторя завываниям ветра за окном. «Жаль, в книге о них ни слова, а ведь могли бы пригодиться…»
Шкура была готова. Спрятав её в старый сундук, девушка принялась заметать следы магии, терзаясь мыслью: «И ради чего, спрашивается я так рискую?»
Утро ласкало солнечной погодой, играя бликами на воде, словно приглашая искупаться в реке. Соблазнившись, ведьма отправилась к берегу. Скинув сапоги, замерла…
Нарушая звенящую тишину, словно осколки льда, рассыпался перезвон колокольчиков, леденящей волной пронёсшийся по спине. Звук нарастал, словно предвестник неминуемой беды. Сердце замерло в тревожном ожидании, когда, обернувшись, она увидела вдали стремительно приближающийся силуэт девушки, словно загнанного зверька.
Лёгкий взмах руки – и зловещая симфония стихла, оставив лишь эхо тревоги. «Что происходит?» – ее взгляд лихорадочно искал причину.
Длинные золотые волосы, сотканные из солнечных лучей, трепетали на ветру бегущей, словно живое пламя, обрамляя лицо, искажённое усталостью и первобытным страхом. В её глазах, когда она заметила Ли, вспыхнула робкая надежда, словно слабый огонёк в ночи, а за ней, как тени, рождённые кошмаром, крались преследователи.
Худощавая фигурка в жалких лохмотьях когда-то белоснежного платья рухнула на колени у ног ведьмы, цепляясь за подол, моля о спасении. Но Лилит не видела её лица, не чувствовала обжигающего града слёз, окропляющих босые ступни, она не могла отвести взгляд от надвигающейся угрозы: -Упыри… – проклятие сорвалось с губ ведьмы, вырвавшись из самой глубины души.
Вампиры, приблизившись, остановились, образовав зловещий полукруг, словно смыкающуюся пасть зверя.
– Смотрите-ка, гнались за одной пташкой, а поймали сразу двух, – пропел беловолосый юнец в вызывающе-красном камзоле. В его голосе звучала надменность, выдающая предводителя. Его свора разразилась хохотом, облизываясь в сторону ведьмы и девушки, словно хищники, предвкушающие кровавый пир.
«Мерзость!» – сердце Ли сжалось от отвращения. Она опустила взгляд на дрожащую фигурку у ног: «Кто ты?» – от неё исходило такое сильное магическое амбре, что его можно было почуять за версту.
«Насколько мне известно, люди, наделённые силой стихий, появились всего полвека назад, по причинам, ведомым лишь богам. Они обосновались в южных песчаных землях, именуемых Вельфмом, и провозгласили себя магами. И что здесь забыл маг?» – рассуждала ведьма, пытаясь осознать происходящее.
