Он внимательно посмотрел на ее округлые, белые ягодицы, чуть содрогавшиеся от сдерживаемого смеха их обладательницы, и – врезал по ним ладонью от всей души. Шлепок прозвучал как выстрел. Танечка, завизжав, пружинисто выпрямилась, подпрыгнула и набросилась на обидчика с твердой целью порвать его на куски. Но он уже убегал. Она догнала его в коридоре. Они сцепились, остервенело пытаясь раздеть друг друга. Так как на Тане был лишь халат, она проиграла. Он снова начал хлопать ее по заднице, невзирая на вопли и оборону зубами. Потом притиснул спиной к стене. Она обхватила его ногами. Его лицо было бледным, как будто он боролся с приступом малярии, а не с девчонкой. Девчонка, впрочем, была несносней холеры. Ею владело бешенство. Она выла, закатывая глаза, ногтями царапая ему плечи.
Мобильник вдруг заиграл. О, если бы он оказался в радиусе доступности, Танечка запихнула бы его в ротик и моментально сгрызла, как бульдог – кость! Но он был на кухне, и это было чудовищно. Танечка заорала во всю мощь глотки, чтоб заглушить эту ненавистную тварь. Но это было непросто – она сама выставила в нем максимальный звук. Женька вонзил ногти в ее упругие ягодицы. Он был готов. Ее ноги вытянулись и, будто окаменев, пальцами коснулись противоположной стены. Это было все. А он, паскуда, играл. Сползя по стене в Женькиных руках, Танечка уселась на голый зад. У нее было ощущение, что пол клонится, и она полетит сейчас кувырком. Она поскребла по полу ногтями, чтоб зацепиться. Женька, натягивая штаны, принес ей мобильник. Тот уже смолк.
–Салфетку давай! – прорычала Танечка. Он принес ей салфетку из туалета. О! Звонил шеф! Она набрала ему, протирая бедра салфеткой.
– Да, Алексей Алексеевич! Вы звонили? Я была в душе.
– Чувствую, что тебе опять туда надо, – заметил шеф, рассмеявшись. Он все всегда замечал. Танечка ждала, что он скажет.
Он сказал вот что:
– Я получил твое сообщение. Интересно! Знаешь, кто эта Света?
– Она, по-моему, чья-то дочка.
– Ты, как всегда логична. Действительно, ее папа – из прокурорских. Сейчас он, правда, уже на пенсии. Почему она мыла полы в театре – не знаю, не спрашивай. Восемь лет назад она и Рита Дроздова грохнули генерала из СВР, который пришел к ним в гости, а заодно – охранника, отобрав у последнего табельный пистолет. Нормально?
– Отлично! Так это, значит, про них какой-то дурак написал роман «Последняя лошадь Наполеона», а еще пьесу «Последняя бита Наполеона»?
– Не читал, не знаю.
– Я постараюсь Свету найти.
– Попробуй. Но я совсем не уверен в том, что они друг с другом общаются или жаждут общаться. Французский как?
– Помаленьку.
– Ну, молодец. Слушай, я весной тебя посажу на утренний эфир с Плющевым.
– Алексей Алексеевич, пощадите! Зачем вы так?
– А затем, чтоб ты по ночам морально готовилась, а не ерундой занималась. Мне только здесь твоего декрета не доставало.
– Я обещаю предохраняться!
Алексей Алексеевич, рассмеявшись, положил трубку. Женька был в душе. Когда он вышел, Таня готовила себе кофе. Мрачно взглянув на своего гостя, она сказала:
– Немедленно одевайся и убирайся! Я хочу спать.
– Поэтому варишь кофе?
– Да, вот как раз поэтому варю кофе. Я хочу спать, а мне нужно думать.
Женька довольно скоро ушел.
