– Это было бы великолепно, – заметил Александр Борисович.
– Дело, собственно, вот в чем. Четыре дня назад пропала одна наша артистка. И не просто артистка, а выражаясь театральным языком, «прима»! Екатерина Шиманова. Она играла главные роли во всех наших постановках. При этом ей всего двадцать семь лет.
– Она у вас и старух играла? – поинтересовался Турецкий, едва не зевнув. Еще не успев начаться, эта история уже ему наскучила. Какой-то провинциальный театр. Какая-то пропавшая актриса, которая – с вероятностью девяносто процентов – загуляла перед праздниками с каким-нибудь денежным ухажером. Может быть, он увез ее в Крым. Или на Гавайи. Или к черту на кулички. Какая, в сущности, разница?
– Екатерина Шиманова могла сыграть что угодно, – сдержанно ответил Прокофьев. – Я говорю не как владелец театра, а как его художественный руководитель. Она – гениальная актриса!
«Что же она до сих пор торчит в вашем Лебедянске, если такая гениальная?» – хотел спросить Турецкий, но сдержался. Сейчас его в этом деле интересовало только одно – гонорар. Если бы не больной мальчик, он давно бы плюнул и сделал театралу «ручкой». Однако ситуация не располагала к подобным выходкам.
– Итак, она пропала, – сказал Александр Борисович. – Как вы это обнаружили и что предприняли для ее поисков?
– Четыре дня назад она должна была играть Снегурочку в постановке по Римскому-Корсакову.
– Опера?
– Скорее, новогоднее шоу с элементами мюзикла. Спектакль начинался в семь часов вечера. Она позвонила в полшестого. Сказала, что уже едет, и что через десять минут будет в гримерке.
– Она всегда приезжала в притык?
Иван Максимович вздохнул.
– Почти. Назвать очень дисциплинированным человеком Катю нельзя. Пару раз она едва не опоздала к началу спектакля и заставила нас здорово понервничать.
– Могу себе представить, – усмехнулся Турецкий. – Я вас перебил. Продолжайте, пожалуйста.
– Да, собственно, продолжать почти нечего. Она так и не приехала в театр. Ни через десять минут, ни через час… Она вообще не приехала. Мы кое-как выкрутились… Выпустили на сцену артистку из второго состава. Тем не менее, факт остается фактом – Екатерина Шиманова пропала.
– Гм… – Александр Борисович задумчиво нахмурил лоб. – Она ехала на такси или на своей машине?
– Видимо, на такси. Машина у нее была, но Катя всегда боялась… то есть, боится садиться за руль. – Прокофьев слегка покраснел. – Простите, я не хотел бы говорить о ней в прошедшем времени.
– Ничего, бывает. Екатерина замужем?
Иван Максимович покачал головой:
– Нет, и никогда не была.
– Детей тоже нет?
– Нет, – вновь проговорил Прокофьев. И грустно добавил: – Хотя детишек она любит.
– Ее родители богаты?
– Ну… отец Кати – довольно состоятельный человек. Он владеет автосалоном, заправками, чем-то еще. Кроме того, он – основной спонсор нашего театра, – скромно добавил Прокофьев.
– Ему никто не звонил, не предлагал выкупить дочь? – быстро спросил Александр Борисович.
– Нет, – твердо ответил Иван Максимович.
– Ясно, – задумчиво проговорил Турецкий. – Эта ваша Катя – она красивая женщина?
– О! Очень красивая! – Прокофьев улыбнулся. – Восемь лет назад она даже победила на городском конкурсе красоты. С тех пор красота ее ничуть не увяла, скорей даже наоборот!
– Значит, у нее должен быть жених. Ну, или просто парень.
– Гм… – Иван Максимович облизнул губы. – Ее руки домогался один… местный хулиган. Даже не хулиган, а так, полное ничтожество. Некий Алексей Данилов. Он приходил к ней свататься, но Сергей Николаевич спустил его с лестницы.
