– А потом? – спросила Ирина.
Александр Борисович дернул уголком губ:
– Да в том-то и дело… Как в финале Гамлета». «Дальше – тишина». Так, мелочевка всякая, ничего серьезного и денежного. – Он снова взглянул на визитную карточку. – А вот господину Прокофьеву я позвоню.
– Он богат?
Турецкий покачал головой:
– Вряд ли. Если только не подпольный миллионер. Но он что-то говорил про своего отца. И я сейчас припоминаю… – Турецкий наморщил лоб. – Да, помню. Отлично помню! Его отец приходил тогда ко мне. Пытался всучить взятку.
– Ты взял? – насмешливо осведомилась Ирина.
– А как же! Я ведь не дурак отказываться от денег!
– Куда же ты их подевал?
– Как всегда, потратил на казино и дорогих проституток.
Ирина улыбнулась.
– Ну, на это не грех и потратить. Один раз живем!
Они переглянулись и рассмеялись.
– А если серьезно, Сань, что это за человек?
– Ты об отце?
Ирина кивнула:
– Угу.
– Да мутный какой-то господин. Насколько я помню, у него было что-то вроде казино… Где-то в провинции. Или игорный зал… Или еще что-то в этом роде.
– Если так, то деньги у него водятся. – Ирина взяла с тумбочки телефонную трубку и протянула ее мужу. – Турецкий, звони немедленно.
– Что, даже кофе не попью? – с напускным недовольством спросил Александр Борисович.
– Позвони, а потом попьем вместе. Если договоришься о встрече, я тебе разрешу выпить не только кофе, но и рюмку водки.
– Водки? – шутливо воскликнул Турецкий. – Ты что, серьезно?
– Вполне, – в тон ему ответила Ирина. – Видишь, на какие жертвы я готова пойти ради Алины и ее сынишки!
При упоминании о больном мальчике Ирина опять приуныла.
– Ладно, зая, не грусти заранее. – Александр Борисович взял телефон и поцеловал теплую ладонь жены. – Прорвемся!
Жена внимательно на него посмотрела и улыбнулась.
– Ты знаешь, Сань, когда ты так говоришь, я ничего не боюсь. Ладно, пойду сделаю тебе кофе.
Ирина чмокнула мужа в нос и ушла на кухню. Турецкий подождал, пока за ней закроется дверь и набрал номер, указанный в визитке.
– Слушаю вас, – почти тотчас же отозвался на том конце мужской голос.
– Я говорю с Вячеславом Ивановичем Прокофьевым?
– Да, Александр Борисович, это я. Как хорошо, что вы позвонили…
* * *
Ирина поставила турку на плитку и присела на табурет. Лицо у нее было грустным, по краям рта проступили две тонкие морщинки. В памяти у нее возникло веселое лицо маленького Маратика. Мальчишка, в самом деле, был очень смышленый. В последний раз Ирина видела его года четыре назад. Тогда у них состоялся очень серьезный и очень взрослый разговор.
– Тетя Ира, а почему у вас нет сынишки? – спросил мальчуган.
– У нас с дядь Сашей есть дочка, – улыбнулась в ответ Ирина.
– А у моей мамы есть и сынишка и дочка!
– Да, я знаю.
Тогда, вертясь на коленках у Ирины, мальчишка выдал фразу, которая на всю жизнь засела у нее в памяти.
– Теть Ира, если я умру, у мамы останется Гузель!
Ирина улыбнулась.
– Ты будешь жить долго и счастливо. И доживешь до самой старости! Будешь седым-седым дедушкой!
Мальчик улыбнулся в ответ и произнес – задумчивым, странным и совсем не детским голосом:
– Может быть, и буду. А может быть, и нет. Мне приснилось, будто я умер, и мама плачет. И тогда я подумал, что это хорошо, что у мамы есть еще и дочка. Вам тоже надо родить еще одного ребеночка!
– Хорошо, убедил. Я обязательно рожу второго ребеночка. А ты взамен перестань думать о всяких глупостях, хорошо?
– Хорошо, – кивнул малыш.
