Впрочем, нет, был у Сашеньки друг. Настоящий. Именно к нему она сейчас и шла. Знала: там ей рады в любое время и с другом всегда интересно, потому он и друг. И неважно, что друг старше на несколько десятков лет. Разве стоит обращать на это внимание когда настоящая дружба!
Что понимала девочка под «настоящей дружбой» – неизвестно. Известно другое: её привязанность к человеку иного мировоззрения, иной эпохи, иных мыслей и ценностей – есть та самая романтическая любовь, которую дети дарят только очень близким людям.
К родственным связям Саша была равнодушна, даже индифферентна, по той простой причине, что никогда не видела, почти не знала отца и матери. Неизвестно, был ли её отец таким же художником, как и мама, но мать Сашенька уважала хотя бы потому, что та удостоилась доверия Свыше написать икону «Богородица, воскрешающая Русь». Мало ли что мама девочки вела когда-то богемную безалаберную жизнь? Шурочка никогда не считала себя воистину «алаберной», видимо, мамины черты характера давали себя знать, так сказать, неизбежная наследственность.
И всё-таки Саша знала, что даже такой известный на Руси богомаз, как Андрей Рублёв, долгое время перед написанием иконы просто молчал, постился, молился и предавался одиночеству, очищаясь от суеты, словоблудия и разрушающих сознание страстей.
Как же удалось избавиться от суетной слякоти маме в этом расшатанном продажном мире? Может, помогла известность художника? Впрочем, знаменитым художником она стала только после того, как написала икону, а до этого какая могла быть известность? Разве что на творческом вернисаже в Измайлово за стаканом «Тройного рома». У матери путь к этому подвигу был долгий и кривой. Вероятно, никогда не бывает путей прямых, разве что в сказках, но далеко не во всех.
Ещё в ранней молодости мама «влетела», переспав после очередного сейшена с одним из своих то ли поклонников, то ли художников, то ли инкубов[6] – разве поймёшь, кто они такие, зачем плодятся в этом мире и плодят себе подобных? А, может быть, мать попросила Бога дать ей ребёнка, чтобы было на кого сваливать совершённые в жизни глупости? Всё может быть. Только бабушка вовремя распознала беременность дочери и заставила не делать аборт, а родить ей внучку, дабы закончить жизненно важные воспитательные работы в этом мире.
«Час зачатья я помню не точно, значит, память моя однобока…» – вспомнила Сашенька песню Высоцкого. Хорошо, когда память о прошлом в человеке не умирает. Выходит, простой смертный не зря приходит в этот мир, не зря разрывает его на части и, пустив душу на бинты, перевязывает им же нанесённые земле раны.
– Стоп! – оборвала себя Сашенька. – Ведь именно этими мыслями позавчера делился с ней поцелуйный знакомый Тришка.
Да, и имя-то какое! Шура сначала не поверила, думала, треплется парень, тем более Тришка и Иннокентий – совсем разные имена, кажется. Но он так по-настоящему обиделся за Иннокентия, что девушке поневоле пришлось просить прощения. Одно успокаивало: Тришка не носил никакого кафтана, значит, идиома «Тришкин кафтан» к нему вовсе не подходила, а паспортное имя Иннокентий так и останется только в паспорте. Тришка – звучит более по-домашнему, по-хорошему, по-доброму.
Интересно, есть ли у Тришки девушка? Вспоминает ли он случайную знакомую или мимолётная встреча для него уже давно забыта? Вообще-то, ничего в жизни не случается просто так. Ведь мама когда-то познала настоящую любовь, вкусила от радости дарить эту радость кому-то ещё. Девочка мечтала сыграть рапсодию любви на самом тонком и удивительном инструменте космического пространства. Но удастся ли это? Шурочка пыталась убедить себя, что слово «любовь» для неё ничего не значит, хотя предмет любви присутствовал и занимал в сознанье девушки самое главное место.
