Поднялись. Решили пойти позавтракать. Первым к харчевой избе, сутулясь и кутаясь, зашагал Ратиша.
– Эй! – из-за угла появился тот самый молодой человек – Светозар, что был вчера у костра с Радимиром. – Северянин, – продолжил он, – здравия тебе. Радмила ждет. Скажи этому хворому, что мне наказано отвести вас к ней.
В глубь леса отправились конными. Ехали молча, не спеша. Ветер присмирел, опасаясь соваться под кроны вековых хвой, и лишь с шипением носился где-то поверху, сбрасывая вниз сухие сучья да шелуху.
Вдруг их молчаливый проводник предостерегающе вскинул вверх руку. Ратиша, следуя правилу боевого порядка, тут же повернул коня в сторону и нащупал холодный эфес меча. Бывший наемник не мог не заметить в отточенном жесте проводника след боевого опыта воина-разведчика.
– Стойте здесь. Радмила найдет вас на этой тропе. Только не вздумайте никуда съезжать: она скоро будет.
С этими словами он повернул коня и направил его в колючие заросли низкорослого густого ельника. Лонро и Ратиша проводили его тревожными взглядами и спешились.
У Джеронимо от предчувствия скорой встречи начало щемить сердце. Он осмотрелся и вздрогнул. Из чащи им навстречу шла женщина. Не кутаясь, не сутулясь и не отворачивая лицо от холодного ветра, будто прогуливаясь.
– Это она, – судорожно выдохнул Лонро, передавая узду Ратише.
– Куда? – схватил тот за холодную руку ромея. – Назад!
Лонро враждебно взглянул, вырвал руку, но Ратиша настаивал:
– Я знаю, как ревниво штурмвои стерегут жриц! Слишком легко нас подвели к этой встрече. Что-то здесь не то! Давай подождем.
Они молча и с тревогой вглядывались в легкий силуэт.
Женщина же не торопилась, словно нарочно заставляя их ждать. Подойдя, улыбнулась Джеронимо:
– Что ты, друг мой сердечный, не вышел мне навстречу? Али ноги уж не несут, али спутник твой за рукав придержал?
И в тот же миг в Ратишу ударил такой взгляд, что его руки и ноги стали вдруг вялыми и немощными, словно у древнего старца.
– …пришел-таки, не забыл меня, – игриво продолжала Радмила, откидывая назад капюшон плаща и ослепляя их небесной красотой.
Лонро неуверенным движением пригладил растрепавшиеся на ветру полуседые волосы. Что за волшебство было в этой женщине? Ей все еще было около тридцати лет от роду, и ни один из ее русых волос, чуть видных из-под тонкорогой кики50, не отливал сединой. Время было не властно над ней!
Каково это было понимать потомку иллюминатов? Даже их всесильные магистры Ордена Времени, владея тайнами мира, и те не способны на подобное! А она… Вот она, стоит, мило улыбается, разговаривает с бледным как мел Ратишей.
А тому было сейчас так горько! Каждое ее слово обрекало его на такие нестерпимые мучения, что бывший штурмвой зарыдал.
– Да как же спаслись они?! – возопил Ратиша. – Ведь и матушка, и сестры, и братья – все погибли.
– На то воля богов, – мягко произнесла Радмила. – И коли ты и впрямь из рода Силичей из Ежевицкого скита, что севернее Тары, сын Болеслава, внук Всеволода, то поведаю тебе, как уцелели Болеслав и сын его младший, Коло.
Отец твой со многими и с малым своим пошел свод Капища править, на доху забрались, балку подгнившую новить. А к обедне подошли к скиту силы татей – аримов да джунгар. С верхов-то Капища работники сразу увидали, что снова беда с востока идет, – старые малых в подземные ходы повели, а ремесленники, жрецы да дïи взялись за оружие.
