И все же он был рад увидеть, как уходят назад голые обрывы Саламина, кипарисы, фабричные трубы Элефсина и разрушенный Зал Мистерий. Когда спор затих, Александр Карри не попытался его оживить, а нарочно отстал, чтобы поравняться со своей дочерью. Он заговорил о семейных делах, и Гелерт, который не любил подобные домашние беседы и понимал, что Александр не хочет его включать в разговор, прибавил шагу. Он догнал отца и затеял с ним спор о мозаиках шестого и одиннадцатого веков. Гелерт демонстрировал невежество, сэр Рудри – презрение.
Когда Александр Карри удостоверился, что молодой человек окончательно избавил их от своего общества, тон его изменился. Вдруг он оставил тему писем из дому, болезней, свадеб и прочих обыденностей и спросил внезапно и зло:
– Что ты делала ночью?
– Любопытствовала, что тут вокруг, – ответила Кэтлин, не отводя глаз от дороги.
– Любопытствовала, значит? И каков результат твоего любопытства?
– Выяснила, что второй Иакх – это была шутка.
– Вот как? – переспросил Александр, блеснув глазами. – Расскажи подробнее.
– Подробнее я сама не знаю, отец. Когда я подошла посмотреть на статую, ее там не было. Зажженный факел был прилеплен к камню – глиной или чем-то вроде, наверное, чтобы казалось, будто статуя все еще на месте, но ее самой не было.
– Ты в этом уверена?
– Уверена, конечно.
– А где она была?
– Этого я не могу тебе сказать.
Александр посмотрел на ее серьезный красивый профиль.
– То есть не хочешь сказать? Ты меня считаешь дураком?
– Не всегда, – ответила Кэтлин, и очевидная ее искренность лишила это наблюдение оскорбительности.
Александр Карри фыркнул:
– Этот Мак-Нейл за тобой сюда не приехал?
– Как бы он мог себе это позволить, отец? Ему приходится все, что он может заработать, платить за обучение в колледже.
– Ты ни пенни не увидишь из моих денег, Кэтлин, если за него выйдешь. Имей в виду!
Наконец утомительный путь пришел к концу, и потом, когда девушки причесывались в комнате Кэтлин, Миган спросила:
– Там, в Элефсине, это был Мак-Нейл?
– Кто ж еще? – рассудительно ответила Кэтлин. – Я ему сказала, что он глупец – так далеко ехать.
– Это он был Иакхом?
– Нет, конечно. Миган, по шотландским законам мы с Иэном муж и жена.
– Муж и жена! – Миган села на кровати, ошеломленная известием. Но тут же вернулась к своей обычной манере вести беседу. – Ну и дура ты все-таки!
– Всегда рада выслушать твое мнение, – ответила Кэтлин с чувством.
– Но зачем ты это сделала, глупенькая?
– Я так хотела, а его уговорила. Но я не знала, что он поедет сюда, болван эдакий!
Миган захихикала.
– Хотела бы я посмотреть на лицо твоего отца, когда он узнает!
– Он не узнает. Мы не будем жить вместе, пока Иэн не кончит курс и не найдет работу.
– Я на твоем месте сказала бы ему и вытерпела ответ. Кстати, Кэт, почему ты вчера не заорала? Я бы тебя куда быстрее нашла.
– Не могла. Все бы знали. Он ничего такого не думал, Миган.
– Он подлец, вот он кто!
– Я ошиблась, идя на голос Иэна. Темнота очень обманчива.
– Но как…
– Я думаю, он пошел за мной. Я дважды выходила увидеться с Иэном, и он, видимо, каждый раз шел за мной.
– Но, Кэтлин, это же ужасно! Ты должна сказать моему отцу. Он положит этому конец.
– Я теперь буду с Иэном. Он поведет одну из наших машин. И все будет в порядке.
– Ну, я наверняка на нем оставила отметину, пусть знает, подлец!
