– А что тебе поручили в таком случае? – Пассионарио усмехнулся и поднял глаза. – Еще раз сломать пюпитр об меня? Или… поработать по специальности?
– Ты что, совсем охренел? По-твоему, если Амарго тебе нахамил, так он уже стал конченым злодеем? Насколько я понял, он хочет с тобой помириться. Просил, чтобы ты с ним встретился и вы поговорили. По-хорошему, без матюков, без крика и прочих конфликтов. И ты все-таки с ним пообщайся, даже если твердо решил уйти. Скажи ему, что ты обо всем этом думаешь и почему уходишь. Только не вздумай проболтаться о том, что я тебя с Мафеем познакомил, он мне за это башку оторвет.
– Что ж ты конспирацию нарушаешь? – усмехнулся вождь и идеолог. – Прямо как я, безответственный и непутевый… А вроде и человек, и не бард. Верно Амарго говорил – все у нас как-то похоже выходит. У него даже есть навязчивая идея, что мы братья. Что у нас общий папаша, а про эльфа он все наврал.
– И сколько в этом правды? – заинтересовался Кантор.
– Нисколько. Твой папа действительно трахал мою маму, но залетела она от эльфа. Это достоверно, я с этим эльфом лично знаком. Хотя мы все-таки в некотором роде родственники. Мой папа-эльф приходится тебе прадедом, если ты не знал.
– Не знал. Ну надо же! Значит, мой дедушка был раздолбаем вроде тебя?
– Папа говорил, что твой дедушка был еще хуже. Да и сам ты… Вспомни себя до того, как потерял Огонь. Такого раздолбая даже среди эльфов поискать было… А как Мафей в этом отношении?
– Не знаю. Пообщаешься, сам посмотришь. Только смотри, чтобы не засекли. А то его величество Шеллар господин любознательный…
– А он всегда таким был, – улыбнулся Пассионарио. – Я его помню с детства. Абсолютно замороженная физиономия, и на ней потрясающе живые любопытные глаза. Он же тогда не умел даже улыбаться, единственное чувство, которое ему небо дало от рождения – неуемное любопытство.
– Где это ты с ним виделся в детстве? – не удержался Кантор. – Насколько я понял, вы принадлежали к разным королевским домам.
– А, так ты это понял? – грустно улыбнулся вождь и идеолог. – Я всегда сомневался, что мне удастся долго сохранять в тайне свое происхождение, и до сих пор не могу понять, как за столько лет никто больше не догадался. Знаешь, многие подозревают, что принц – это ты. Из-за того, что Амарго так трепетно к тебе относится. А насчет Шеллара… видишь ли, у королевских семей, как и у нормальных людей, принято ездить друг к другу в гости. Я со всеми ныне правящими королями знаком. С Шелларом мы вместе играли. Александра помню совсем маленьким карапузом. Зиновий меня как-то посохом огрел, когда мы с Роаной целовались в парке на лавочке. Все-таки девчонка оказалась всерьез неравнодушна к эльфам… Элвиса я не любил, он мне казался чопорным и высокомерным. А Луи вообще ко мне приставал с нехорошими намерениями, и мои старшие кузены его очень сильно побили. Вокруг этого даже международный скандал разразился.
– Значит, я правильно догадался, – засмеялся Кантор, – законный наследник престола ты, потому всем так позарез нужен. Лидеры любой партии по яйцу бы себе оторвали, лишь бы тебя заполучить.
– А чего ты смеешься? Так оно и есть. Ты лупил подставкой принца… Хотя, может, это и смешно.
– Я не потому смеюсь. Просто вспомнил, как Гаэтано скандалил, когда ты объявил, что, пока не кончится война, мы все товарищи, никаких титулов и сословий…
– А, это когда он мне сказал, что дождется, пока война кончится, и специально ко мне явится, чтобы я ему поклонился, как всякий простолюдин должен кланяться графу? Помню. Я сам чуть не заржал тогда. Мы потом с Амарго закрылись в штабе и смеялись до истерики, представляя, как перекосит породистую рожу Гаэтано, когда он поймет, кто кому должен кланяться… И он до сих пор на меня за это дуется. Зато догадываешься, почему он тебя терпел со всеми твоими заскоками и припадками?
