– Так, может, просто время не пришло? – предположил Кантор.
– Как же! В моем видении у девушки было нормальное лицо и оба глаза на месте. А сейчас она уже один в битве потеряла. Так это еще ничего. У ее подружки оказалась совершенно чокнутая мама. Она начала срочно выдавать дочурку замуж за принца. Причем то ли маменька страдала патологическим патриотизмом, то ли полным отсутствием фантазии, но нацелилась почему-то на родную ортанскую корону, благо там было аж четыре принца и три из них холостые. А потом, когда случилась вся эта история с Небесными Всадниками, в стране оказался и вовсе холостой король. Само собой, за мамиными идеями, девочка свою судьбу где-то пропустила. Не оказалась в нужное время в нужном месте. И в результате попала в постель его величества Шеллара, который отодрал ее, как последнюю шлюху, и через луну отставил и забыл. Ни о каком замужестве и речи теперь быть не могло. Вот так оно, будущее предсказывать.
– Так это ты про свою Эльвиру и ее подругу, которая вместе с Ольгой на дракона ходила? – догадался Кантор. – Вот почему по секрету! Боишься, что возлюбленная тебе за твое предсказание шею намылит?
– Опасаюсь, – признался Пассионарио. – Уж больно она на судьбу обижена. Как и на маму, и на Шеллара. Вот уж не думал, что он таким станет. Был спокойным, совершенно незлым ребенком… может, работа в разведке его испортила? Или просто озлобился на весь женский род за то, что его не любят?
– А они его действительно не любят?
– Вполне может быть. Он же страшен, как двенадцать демонов. А если его еще и раздеть…
– Не знаю, – пожал плечами Кантор. – Ольге король нравится. По ее рассказам, они прекрасно ладят. Да не так уж он и страшен. Может, твоя Эльвира начала нос воротить, и он на нее обиделся? Кстати, знаешь, кого я здесь встретил? В жизни не догадаешься! Помнишь Камиллу Сахарные Губки?
– Помню, конечно. А где ты ее видел?
– Здесь, во дворце.
– Что она тут делает?
– То же, что и всегда. Только лично его величеству.
– Надо же! Вот как делают карьеру! – рассмеялся Пассионарио. – А он знает?
– Прекрасно знает, и, похоже, ему на это наплевать.
– Да, это у него запросто. Помню, как он в детстве доставал наставника вопросами: «А почему так надо?» Если какое-то правило не было логически мотивировано, Шеллар его не понимал. Хотел бы я с ним сейчас увидеться, посмотреть, какой он… Наверное, здорово изменился. Я слышал, он даже смеяться научился.
– Да, он совершенно нормальный мужик. С приветом немного, но мне понравился.
– Еще бы! Ты сам с большим приветом, вот тебе и люди такие нравятся. А твоя подружка, она тоже… с приветом? Амарго что-то там говорил насчет ненормальной переселенки… Она правда переселенка?
– Абсолютно точно. Переселенка, и с огромным приветом. Я ее обожаю.
– А как она в постели?
– Как тебе сказать… У нее других мужчин не было, я первый, так что… как научу, так и будет. А вообще она совершенно свободна в этом смысле и начисто лишена предрассудков. Ее ни на какие новшества не надо долго уговаривать, все принимает.
– А как у нее насчет «неподобающих поз»?
– Для нее такого понятия нет. А что, у тебя с этим какие-то проблемы?
– Да вот, Эльвира как-то упомянула это выражение… в том смысле, что Шеллар ее… в неподобающих позах… И я теперь ума не приложу, какие же именно она считает неподобающими, чтобы ненароком не предложить и не обидеть. Тебе смешно, а мне уже надоело все время в одной и той же.
