– Это поет такелаж, – улыбнулся Сюркуф, ловя себя на мысли, что ему трудно отвести взгляд от девушки.
– В самом деле? Капитан, ну что вы молчите?!
Сюркуф неожиданно вздрогнул:
– О чем мы говорили? Тросы так туго натянуты, что для ветра они представляют собой струны, на которых он охотно играет. По этому звуку можно даже определить, какой силы дует ветер.
– Интересно. Я этот звук и раньше слышала, но не придавала значения. Теперь буду знать. Капитан, а как называются те два паруса между мачтами?
– Это грот-стень-стаксель и грот-брам-стень-стаксель.
– Удивительно! Как вы не путаетесь в названиях?
– Тут все просто. Чтобы не путаться, нужно знать корабельную систему координат… Почему я вас раньше не встречал в Сен-Мало?
– Наверно, потому, капитан, – звонко рассмеялась Беатрис, – что вы все время были в плавании!
Сюркуф к своему стыду вдруг почувствовал, что краснеет, но девушка, как показалось Роберу, не заметила его оплошности. Она как раз в это время была увлечена пролетающей мимо чайкой и отвернулась к ней, махнув ей вслед рукой. Повернувшись снова к капитану, она оперлась спиной о планширь и бросила с насмешливым видом:
– Красивая птица, вы не находите? – убрав с лица прядь волос, добавила: – Так что у нас с парусами?
Капитан принял наконец невозмутимый вид и ответил:
– Названия парусов включают в себя названия мачт, на которых они установлены.
– Ну, как называются мачты, я, предположим, знаю: фок, грот и бизань. Поскольку на вашем бриге их только две, то та, что перед нами, – фок. Стало быть, та, что ближе к корме, – грот, верно?
Сюркуф кивнул.
– Но это не объясняет мне, почему к названию стакселя вы добавляете еще – стень или более загадочное – бом-стень.
– Все дело в том, мадмуазель, что ни одна мачта на корабле не является единым целым. Она состоит из нескольких, так сказать, мачт. Вернее, сама мачта одна, а остальные наращенные на нее деревья – это стеньги. И каждая стеньга имеет свое название. Посмотрите на фок. Мачта, фок, – это то, что идет от палубы до марса, той площадки на топе. Дальше в нее, словно штык в ружье, вставлена стеньга. Заканчивается она тоже площадкой – селингом. Еще выше поднимается брам-стеньга и наконец – бом-брам-стеньга. Также и реи, закрепленные на этих мачтах, носят соответствующие наименования, кроме той, что установлена на стеньге. Ее именуют – марса-рей, а паруса на ней – марселями.
– Я поняла! – радостно воскликнула Беатрис и наградила Сюркуфа ангельской улыбкой. – Тот парус, что уложен на второй рее, называется фок-марселем, так?!
– Так! – продемонстрировал свою белоснежную улыбку Робер. – Только небольшое уточнение: применительно к этому и выше парусам нужно говорить – фор. Фор-марсель, фор-брамсель, фор-бом-брамсель.
– Как все запутано! – шутливо фыркнула девушка.
– Так уж заведено на флоте, мадмуазель.
– Для чего нужны площадки на мачтах?
– На них размещаются впередсмотрящие. Они обозревают море и сообщают обо всем, что попадет в поле их зрения. На марсе еще можно разместить стрелков во время ближнего боя. А сейчас я попрошу боцмана поставить верхние паруса.
Сюркуф поискал глазами Джерода и, найдя его, крикнул:
– Джерод, пожалуйста, поставьте бом-брамсели!
Раздался свисток дудки, и по выбленкам засверкали босые пятки. Толпа молодых мужчин полезла с наветренного борта вверх по вантам. Матросы добрались до марса и устремились вверх по стень-вантам.
