Этот триумфалистский взгляд был настолько глубоко укоренен в коллективном воображении, что остался неизменным в произведениях некоторых авторов, несмотря на многие горькие разочарования 1990‑х, когда самые оптимистичные прогнозы либеральной интеллигенции не воплотились в конкретные действия и разрыв между провозглашаемыми принципами и реальной политикой тех, кто называл себя «демократами», стал слишком очевидным10. Однако после прихода к власти Владимира Путина большинство сторонников этой трактовки по крайней мере сочли необходимым объяснить, почему западные либеральные идеи, несмотря на их первоначальный триумф во время перестройки, были отодвинуты на второй план или отброшены. К наиболее распространенным объяснениям относятся моральное разложение советского населения, определенные российские культурные атавизмы или структурные факторы, связанные с трудностями одновременного перехода к демократии, рынку и национальному государству11. Во всех случаях предполагаемые причины взлета и падения либеральной интеллигенции носят в основном экзогенный характер и не подрывают основное предположение о ее сходстве с западным либерализмом.
В 1990‑х годах, когда в России начался экономический спад, а режим все больше и больше проявлял свой недемократический характер, оптимистическое представление о либеральной интеллигенции как авангарде западной современности становится предметом нарастающего скептицизма. Некоторые разочарованные исследователи, среди которых немало бывших сторонников российских демократов, резко критикуют интеллигенцию, обвиняя ее в том, что она увековечила определенные черты, которые, как считалось, должны были исчезнуть вместе с советской идеологией: авторитаризм, нетерпимость, патернализм и коррупция. Не отрицая важности структурных факторов, препятствующих установлению демократии в России, такая точка зрения настаивает на причинах неудачи, которые являются эндогенными для либеральной интеллигенции. Мы отмечаем два варианта этих трактовок разочарования: тезис о негативности и тезис о перевернутых понятиях.
C одной стороны, тезис о негативности утверждает, что либеральная интеллигенция не предлагала никаких идеалов или политического проекта кроме неприятия коммунизма. Похоже, что борьба против существующей системы была мотивирована лишь своего рода моральным протестом, расплывчатым и невнятным. Под видом обращения к западным либеральным идеям произошел лишь отказ от советской идеологии или даже от идеологии вообще. Оглядываясь назад, многие либеральные интеллектуалы охотно демонстрируют скептическую позицию по отношению к перестройке, чтобы дистанцироваться от ее идеалов, которые сегодня в России в значительной степени вышли из моды12. Тезис о негативности отстаивается также некоторыми исследователями, которые осуждают неспособность либеральных интеллектуалов предложить новое позитивное видение мира, которое могло бы закрепить роль демократических политических партий, в результате этот провал спровоцировал расцвет ностальгии по идеализированному советскому прошлому13. Наиболее развернутый аргумент в пользу тезиса о негативности можно найти в работах историка Тимура Атнашева, опирающегося на свою неопубликованную кандидатскую диссертацию о трансформации политического дискурса перестройки14. Обращаясь к тексту историка Джона Покока о «макиавеллистском моменте», который ознаменовал рождение современной политической мысли на Западе
