— Прости…
— Если бы я был на Земле, то наш союз вполне мог бы вызвать глубокое недоумение,— рассмеялся Марк моему испугу.
— Брак,— фыркнула я, шутливо бросая в него салфеткой, и расслабленно откинулась на спинку дивана. Слава богу, это был мой Марк, а не их Маэрт.
— Брак. Странно,— ловя салфетку налету, задумчиво произнес он.— Почему союз у вас называется словом, обозначающим нечто испорченное?
— Это не всегда так. Тем более что брак — это производное от слова брать. Уж не знаю, кто и зачем произвел одно слово из другого. Нелепое слово,— согласилась в конце концов.— Союз звучит приятнее… Итак, о чем еще не следует спрашивать тэсанийцев? Мужчин, женщин?
— О статусе, о возрасте, о наличии отношений, о деталях отношений, обсуждать отношения других… Поучать жизни…
— Это я уже слышала. Как странно,— покачала головой и задумчиво подняла глаза к белому куполу над нашим уединенным островком.— А как же разговор по душам? Это ведь естественная потребность, полагаю, всех разумных существ во вселенной. Ты пожил среди нас и разве не понял этого?
— Откровенный?
— Да, дружеский.
— Тэсанийцы очень хорошо разделяют разум и эмоции. Они умеют переводить эмоции в рациональное русло, тем самым исключая перегрузку нервной системы,— напомнил Марк то, что уже слышала от кого-то, а затем весело подмигнул и улыбнулся:— Они сами себе антидепрессанты.
— Ты как будто отделяешь себя от них,— принимая во внимание его юмор, заметила я.
— Я многогранен.
— Киэра сказала, что ты необычный.
— Необычный?— заинтересованно выпрямился он.
— Да, человек на стыке разных культур и менталитетов. Ты еще не потерялся во вселенной?— прищурилась иронично.
— Нет,— со всей серьезностью заявил тот.— Я всегда помню, где мой дом.
— И я… помню,— вдруг сделалось очень тоскливо на душе. Я опустила глаза, подавляя жалость к самой себе, и с облегчением вздохнула, когда прибыл контейнер с блюдами:— О, наш сайбусовый официант!
— Сайбусовый официант?— засмеялся Марк и встал, чтобы поухаживать за мной.
— Да, работает на износ, без чаевых,— выговорила шутливо-трагичным тоном, выныривая из глубин грустных воспоминаний.
— Не беспокойся, сейчас он вернется на кухню и встанет на подзарядку,— с шутливым сочувствием ответил Марк.
Оценив наш заказ, я аппетитно сглотнула и подвинула к себе самое соблазнительное блюдо.
— Итак, откровенность?— непринужденно продолжил Марк, приступая к обеду, и вдруг лукаво прищурился.— А тот разговор, который состоялся у нас в «Мао», к какому типу ты отнесешь?
— К откровенному, разумеется. Но без дружбы,— усмехнулась, облизывая соус с овоща.
— Откровенные беседы ведут любовники, дружеские — друзья. Какой у нас сейчас разговор?— продолжая есть, поинтересовался Марк.
— Откровенно-дружеский,— ответила не раздумывая и на секунду замерла, осознав щекотливость ситуации.— Я имела в виду, мы разговариваем откровенно, ведь так?
Марк согласно кивнул, но как-то медленно, вкушая основную интригу своей уловки.
— Но мы и друзья? Ты ведь принял мое дружественное обращение и предложил его сам.
Он молчал и некоторое время внимательно рассматривал меня, а потом тихо сказал:
— Кира, нельзя об одном говорить, как землянка, а о другом — как тэсанийка. Ты либо здесь, либо там…
Его слова окончательно смутили, но я упорно делала вид, что не понимаю, о чем он толкует, сосредоточенно нарезая свой овощ на кусочки.
— Но не стану тебя смущать,— наконец произнес он и беззвучно рассмеялся.
